Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

В конце 1943 г. начался период юридического оформления нормативно-правовой и организационной базы системы спецпоселений и ее реорганизации. Первым свидетельством такой реорганизации можно считать приказ наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии от 22 ноября 1943 г. Данным нормативным актом система действующих ОТСП реформировалась в новую систему специальных отделов с новым штатным расписанием, сохраняя при этом все функции ОСП. На практике это представляло собой подготовку к формированию новой системы наблюдения за «спецконтингентом»[785].

В результате реорганизации органов НКВД в марте 1944 г. ОСП и ОТСП были преобразованы в ОТСП НКВД СССР, ставший самостоятельным отделом, выведенным из системы ГУЛАГ НКВД. По мнению А. А. Шадта, причинами данных изменений, т. е. образования отдельного подразделения, является то, что, несмотря на всевозможные правовые ограничения, спецпереселенцы не являлись заключенными и распространение на них режима ГУЛАГ НКВД и особых ограничений, предусмотренных для ИТЛ, оказалось нецелесообразным. Новый отдел занялся активной деятельностью по обеспечению режима спецпоселения[786].

По мнению В. И. Бруля, депортация калмыков показывает, что действия советского руководства не всегда были логичны, часто импульсивны и не поддавались прогнозированию. В 1943 г. правительством было принято несколько решений о выделении средств на восстановление Калмыкии и помощь калмыцкому населению. Последнее из них датировано 8 декабря 1943 г., а уже через неполные три недели началось поголовное выселение калмыков в Сибирь. Мотивы такого поведения высшего руководства страны до сих пор неизвестны и ждут исследования[787].

В Указе Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР» от 27 декабря 1943 г. названы официальные «причины», по которым депортируется калмыцкое население. Президиум Верховного Совета СССР постановил ликвидировать Калмыцкую АССР и переселить всех калмыков, проживавших на ее территории, в другие районы СССР[788]. В свою очередь, один из представителей «калмыцкого контингента», писатель Д. Кугультинов утверждал, что в переселении главную роль сыграло не предательство калмыков, а их малочисленность[789].

Как известно, калмыки не были единственным «наказанным народом». 6 мая 1944 г. наркомы внутренних дел республик, начальники УНКВД краев и областей, начальники ИТЛ НКВД, начальники УИТЛК — ОИТК НКВД — УНКВД и начальники ОСП НКВДУНКВД были ознакомлены с циркуляром за подписями В. И. Молотова и Я. Чаадаева. Этот документ касался не только калмыков, но также чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев. Речь шла о том, чтобы при освобождении они направлялись на постоянное местожительство в края и области, куда уже были высланы их соотечественники. Направление заключенных указанных категорий в другие области, края и республики категорически воспрещалось. В целях установления местожительства семей или родственников, освобождающихся от последних не позже чем за три месяца до освобождения, следовало получить сведения о наличии семей и родственников с указанием места, где они находятся. Фамилии и адреса родственников заключенных следовало немедленно сообщить в ОСП НКВД — УНКВД областей, краев и республик, на территории которых расселялись данные категории спецпереселенцев, для проверки, «находятся ли эти лица на их территории и сообщения тюрьме, лагерю или колонии результатов проверки и точного адреса, куда должны быть направлены на соединение с семьями или родственниками освобождаемые заключенные»[790]. Подобные запросы подлежали немедленному исполнению отделами спецпоселения НКВД — УНКВД. В случае если ответ не приходил своевременно, освобождение не должно было приостанавливаться, а освобождаемые направлялись в места расселения своего «контингента». Если же родственников или данных о точном месте их нахождения не было, тогда местом вселения для калмыков был определен Асиновский район (ст. Асино Томской ж. д.), входивший тогда в Новосибирскую обл. Из мест заключения в адрес соответствующего отдела спецпоселений должно было сообщаться о том, что на учет должны прибыть «бывшие заключенные такие-то, выбывшие тогда-то».

Отделам спецпоселений НКВД — УНКВД прибывших к ним бывших заключенных калмыков и пр. предлагалось «брать на учет как спецпереселенцев» и принимать соответствующие меры к их хозяйственному и трудовому устройству, семейных или имеющих родственников — по месту жительства их семьи, одиночек — по своему усмотрению. В тех случаях, когда ОСП будет установлено, что семьи прибывших из мест заключения калмыков не подвергались принудительному переселению, отделам следовало после «водворения указанных лиц на поселение» немедленно ставить перед НКВД — УНКВД республики, края или области вопрос о том, где находятся их семьи, о направлении этих семей в порядке спецпереселения для соединения и совместного проживания с прибывшими из мест заключения.