Читаем Марина Цветаева — Борис Бессарабов. Хроника 1921 года в документах. Дневники Ольги Бессарабовой. 1916—1925 полностью

Вчера у Добровых мне передали учтивую записку Владимира Яковлевича Ярового, в которой он пишет, что хочет видеть меня, и просит оставить у Добровых мой адрес. Видеть его не хочу. Я не уклонилась бы только от случайной встречи на улице на 2–3 минуты. Я его не любила и считаю себя виноватой, что не устранила сразу его внимание к себе. Ему было больно от встречи со мной. От всего, что было от него, я узнала, что на свете есть (и во мне) женская власть и есть на свете страсть, которая может отнестись и ко мне. И что есть воля к гибели. Она-то чуть и не зацепила меня в Воронеже. Это человек, который почти что — воплощенная мера всего, что органически, душевно и во всех других, каких есть смыслах, — чуждо и неприемлемо для меня. В нем была и сила — рогожинское безудержное одержание тем, что ему покажется желанным. Я не хочу ему никакого зла.


7 октября

Я не сделаю ни одной попытки к встрече с Иоанном. Не хотела никогда и не хочу связывать его. Ничем. Ничего я не испугалась бы в жизни. Только лжи никакой не хочу. Если бы он стал мне близок, я не испугалась бы, но тут же мы и расстались бы совсем. К счастью или несчастью, мне удалось и ему внушить это, — что так и было бы…


10 октября

Я спокойна. Ясно, до глубины, отчетливо или как завороженная знаю я свою судьбу. А тихо, как под водой.

Не пылит дорога,Не дрожат листы.Подожди немного,Отдохнешь и ты.[624]

была любимая моя песенка мамы. Мама пела ее чудесно. Она пела ее мне и за 10 дней до смерти, когда была еще на ногах.

Господи, как около нее становилось и было все радостно, тепло, чисто и свободно.


15 октября

Приехала ко мне Наташа, жена брата Бориса из Воронежа. Очень рада ей. Художница, красивая, умница.


17 октября. Сергиев Посад

Приехала с Наташей к 11 часам вечера. Ночевали у Лиды Леонтьевой-Арьякас в бывшей комнате Варвары Федоровны у Голубцовых. А Лида — в бывшей моей с кафельной лежанкой и с окном на Красюковку, в горку, к церкви. Комнаты оклеены новыми светлыми обоями, потолки выбелены, убраны комнаты кокетливо игрушечно, с яркими платками.

В Сергиеве я не была больше месяца. Рада этому небу с этой землей, лесами, холмами, прудами, дорогами. У Вавочки — Людмила Владимировна П. (Киевская).


18 октября

Благоустроенная, благообразная жизнь Вавочки у Быковых благодаря заботам и присутствию Людмилы Владимировны. Варвара Федоровна вместе со старушкой Варварой Николаевной Быковой живет в комнате рядом, в которой летом жили Ефимовы.

Была на базаре, в библиотеке, в Лавре у Фаворских. Встретила Варю Розанову, тут же написала записку Тане. Таня больна, замучена, собирается в санаторий (ревматизм, подагра и «мнительность»).

Встретила Марию Федоровну Мансурову, нагруженную, как верблюд, с бидоном молока. Сергей Павлович уже неделю роет картофель. Еще ему работать 5 дней. С ними живет сестра Марии Федоровны — Комаровская с тремя детьми[625]. Комаровских выселили из их московской квартиры[626]. Как жаль, что не могу остаться хоть на один-два дня. Заменила бы Сергея Павловича в поле на картофельной работе. Обед у Вавочки, сборы, упаковка. Картины Наташи отыскали на чердаке у Быковых. Горюшко мое — Вавочка потеряла силуэты-контуры зверей Ефимова. К счастью, у Лиды оказались копии с них. Я сейчас же перевела их для себя — 14 зверей.

В гостях у Натальи Дмитриевны и Михаила Владимировича. Сергеюшка уже бегает и умеет принести названную игрушку.

В Институте закрыто Дошкольное Отделение. Вавочке нужен заработок.

Я, Вавочка, Таня Розанова и Мария Федоровна у Натальи Дмитриевны на чтении Людмилы Владимировны о поездке ее на север, в Архангельск.

Ночевала у Вавочки, а Людмила Владимировна — у Натальи Дмитриевны. Говорили всю ночь, я записала стихи Вавочки за весь месяц.


19 октября

Утром рано с Наташей в Москву. Очень интересная дорога с Наташей, — она умна, талантлива, артистична и добра. И очень наблюдательна. Москва. У Добровых. Разговор с Шурой и Александром Викторовичем о китайском талисмане Ефимова — деревянном резном тигре-драконе. Они, в свою очередь, рассказали мне о сиамских куклах-марионетках, особенно о царевне. Вторая кукла — воин, ее служитель. О колдовских чарах вещей.

Даниил учится в Институте Слова[627] Бакушинского. Там собралась интересная молодежь. Для детей Даня дал мне много детских открыток и книг.

Саша Добров призывается на военную службу. Не представляю себе там этого принца на горошинке. Для него было бы очень полезно, если бы он побыл на военной службе хоть немного. Обязательно заболеет и, к сожалению, совсем не дипломатически, а как-нибудь вполне серьезно.


26 октября

Сон: гроза в лесу и такой ураган, ветер, каких, вероятно, не бывает наяву. Смутно — домик наш на Терновой. Маму (опять). Громы, молнии, ураган. Раскалывались, ломались и падали огромные дубы, ели, липы, а березы и осины пригибались к земле. Дома все развеяны.


27 октября

Перетасовка детей. Вечером еду в Москву. Перед сном в дневные часы отдыха — успеваю вымыться в ванне. Каждый раз после сна — можно жить сначала!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное