Вчера у Добровых мне передали учтивую записку Владимира Яковлевича Ярового, в которой он пишет, что хочет видеть меня, и просит оставить у Добровых мой адрес. Видеть его не хочу. Я не уклонилась бы только от случайной встречи на улице на 2–3 минуты. Я его не любила и считаю себя виноватой, что не устранила сразу его внимание к себе. Ему было больно от встречи со мной. От всего, что было от него, я узнала, что на свете есть (и во мне) женская власть и есть на свете страсть, которая может отнестись и ко мне. И что есть воля к гибели. Она-то чуть и не зацепила меня в Воронеже. Это человек, который почти что — воплощенная мера всего, что органически, душевно и во всех других, каких есть смыслах, — чуждо и неприемлемо для меня. В нем была и сила — рогожинское безудержное одержание тем, что ему покажется желанным. Я не хочу ему никакого зла.
Я не сделаю ни одной попытки к встрече с Иоанном. Не хотела никогда и не хочу связывать его. Ничем. Ничего я не испугалась бы в жизни. Только лжи никакой не хочу. Если бы он стал мне близок, я не испугалась бы, но тут же мы и расстались бы совсем. К счастью или несчастью, мне удалось и ему внушить это, — что так и было бы…
Я спокойна. Ясно, до глубины, отчетливо или как завороженная знаю я свою судьбу. А тихо, как под водой.
была любимая моя песенка мамы. Мама пела ее чудесно. Она пела ее мне и за 10 дней до смерти, когда была еще на ногах.
Господи, как около нее становилось и было все радостно, тепло, чисто и свободно.
Приехала ко мне Наташа, жена брата Бориса из Воронежа. Очень рада ей. Художница, красивая, умница.
Приехала с Наташей к 11 часам вечера. Ночевали у Лиды Леонтьевой-Арьякас в бывшей комнате Варвары Федоровны у Голубцовых. А Лида — в бывшей моей с кафельной лежанкой и с окном на Красюковку, в горку, к церкви. Комнаты оклеены новыми светлыми обоями, потолки выбелены, убраны комнаты кокетливо игрушечно, с яркими платками.
В Сергиеве я не была больше месяца. Рада этому небу с этой землей, лесами, холмами, прудами, дорогами. У Вавочки — Людмила Владимировна П. (Киевская).
Благоустроенная, благообразная жизнь Вавочки у Быковых благодаря заботам и присутствию Людмилы Владимировны. Варвара Федоровна вместе со старушкой Варварой Николаевной Быковой живет в комнате рядом, в которой летом жили Ефимовы.
Была на базаре, в библиотеке, в Лавре у Фаворских. Встретила Варю Розанову, тут же написала записку Тане. Таня больна, замучена, собирается в санаторий (ревматизм, подагра и «мнительность»).
Встретила Марию Федоровну Мансурову, нагруженную, как верблюд, с бидоном молока. Сергей Павлович уже неделю роет картофель. Еще ему работать 5 дней. С ними живет сестра Марии Федоровны — Комаровская с тремя детьми[625]
. Комаровских выселили из их московской квартиры[626]. Как жаль, что не могу остаться хоть на один-два дня. Заменила бы Сергея Павловича в поле на картофельной работе. Обед у Вавочки, сборы, упаковка. Картины Наташи отыскали на чердаке у Быковых. Горюшко мое — Вавочка потеряла силуэты-контуры зверей Ефимова. К счастью, у Лиды оказались копии с них. Я сейчас же перевела их для себя — 14 зверей.В гостях у Натальи Дмитриевны и Михаила Владимировича. Сергеюшка уже бегает и умеет принести названную игрушку.
В Институте закрыто Дошкольное Отделение. Вавочке нужен заработок.
Я, Вавочка, Таня Розанова и Мария Федоровна у Натальи Дмитриевны на чтении Людмилы Владимировны о поездке ее на север, в Архангельск.
Ночевала у Вавочки, а Людмила Владимировна — у Натальи Дмитриевны. Говорили всю ночь, я записала стихи Вавочки за весь месяц.
Утром рано с Наташей в Москву. Очень интересная дорога с Наташей, — она умна, талантлива, артистична и добра. И очень наблюдательна. Москва. У Добровых. Разговор с Шурой и Александром Викторовичем о китайском талисмане Ефимова — деревянном резном тигре-драконе. Они, в свою очередь, рассказали мне о сиамских куклах-марионетках, особенно о царевне. Вторая кукла — воин, ее служитель. О колдовских чарах вещей.
Даниил учится в Институте Слова[627]
Бакушинского. Там собралась интересная молодежь. Для детей Даня дал мне много детских открыток и книг.Саша Добров призывается на военную службу. Не представляю себе там этого принца на горошинке. Для него было бы очень полезно, если бы он побыл на военной службе хоть немного. Обязательно заболеет и, к сожалению, совсем не дипломатически, а как-нибудь вполне серьезно.
Сон: гроза в лесу и такой ураган, ветер, каких, вероятно, не бывает наяву. Смутно — домик наш на Терновой. Маму (опять). Громы, молнии, ураган. Раскалывались, ломались и падали огромные дубы, ели, липы, а березы и осины пригибались к земле. Дома все развеяны.
Перетасовка детей. Вечером еду в Москву. Перед сном в дневные часы отдыха — успеваю вымыться в ванне. Каждый раз после сна — можно жить сначала!