Маршалы Наполеона. Исторические портреты

16 июня, всего лишь через четыре дня после начала кампании, французы напали на Блюхера при Линьи и заставили его приостановить наступление. Пруссаки отчаянно сопротивлялись, но были вынуждены отойти с поля боя. Их командующий, семидесятитрехлетний Блюхер, лишился лошади во время кавалерийской атаки, и его сбросило на землю. Однако его удалось спасти; он отделался тяжелыми ушибами, но в целом был невредим. Для того чтобы обескуражить старого воина с кличкой Генерал Вперед, нужно было нечто большее, чем просто заставить его вылететь из седла.

Одновременно на левом фланге Ней напал на англичан около деревни Катр-Бра. Оба сражения происходили на расстоянии 16 миль друг от друга. Видимо, Наполеон приказал Нею только связать силы противника, чем и можно объяснить нехарактерный для маршала медленный темп наступления. Англичане, непрерывно получавшие подкрепления, стойко оборонялись, и в самый разгар битвы Ней был вынужден затребовать резервный корпус графа д’Эр-лона численностью 20 тысяч человек. Но не он один требовал резервов от д’Эрлона (ветеран, более известный как генерал Друэ). Наполеон, вытеснив пруссаков с поля боя при Линьи, послал Друэ столь же настоятельный приказ направить свой корпус во фланг отступающим пруссакам. Генерал уже начал выполнять это указание, когда его достиг отчаянный призыв Нея. Друэ подчинился приказу своего непосредственного начальника и повернул назад, но пришел на помощь Нею слишком поздно, не успев даже сделать ни одного выстрела.

Последствия приказа Нея, противоречащего приказу императора, оказались для Французской армии роковыми. В любом из двух упомянутых выше сражений корпус д’Эрлона мог бы принести победу французам. Теперь же пруссаки сумели, огрызаясь, отступить, а Веллингтон — отойти к Ватерлоо и укрепиться на пологом склоне плато Мон-Сен-Жан, расположенном под углом к Брюссельской дороге.

Когда Ней узнал, что побудило д’Эрлона запоздать, на него нашел один из его приступов ярости, и он начал проклинать императора за то, что тот не дал ему возможности разгромить англичан. Со своей стороны, наблюдая, как полуразбитые пруссаки преспокойно отходят, Наполеон, видимо, испытывал такую же ярость. Тем не менее он оставил Нея командовать корпусами. Да и кем было его заменить?

После бесцельного промедления, винить в котором следовало только самого себя, Наполеон дал в распоряжение Груши 30 тысяч человек с приказом преследовать пруссаков, двигаясь в восточном направлении. При хорошо поставленной разведке можно было бы легко установить, что старый пруссак отступает на север. Однако Груши, служивший в тяжелой кавалерии, был больше знаком с таранной тактикой кирасир, чем с разведывательными функциями гусаров. Он канул в неизвестность где-то на марше в направлении Гемблу, выступив из дыма битвы и пропав в тумане полемики по вопросам военной истории. Ни один из историков никогда не мог с уверенностью сказать, что же делал Груши в течение этих сорока восьми часов, но в этот исторический миг на весь XIX век была решена судьба Европы.

Только одному маршалу Наполеона было суждено сыграть поистине драматическую роль в этой самой знаменитой битве всех времен. Из четырех маршалов, принимавших участие в битве, решившей судьбу кампании, Сульт, занимавший пост начальника штаба, как таковой проявил себя бездеятельным (и очень некомпетентным), в частности, потому, что в этой роли ему еще никогда не приходилось выступать, да он и не был создан для штабной работы; Мортье был скован ишиасом и лежал в доме где-то на Парижской дороге, а Груши увел свои 30 тысяч солдат в никуда. Только Нея, героя великого отступления из России, и англичане и французы будут вспоминать за его граничащие по смелости с фанатизмом «сольные» атаки под Ватерлоо. Это был подобающий занавес для личной драмы полководца, почти непрерывно сражавшегося без малого двадцать три года.

Когда Наполеон разглядел бивачные костры англичан на гребне плато Мон-Сен-Жан, он сразу же решил нанести Веллингтону сокрушительный удар, который позволил бы ему войти в Брюссель к ночи. Сульт не был настроен столь же оптимистично. Ведь он сражался с англичанами, пройдя с боями всю Испанию буквально метр за метром, и во многих случаях на своем собственном опыте сумел убедиться в губительности их прицельного ружейного огня. Поэтому он предложил ударить англичанам во фланг. «Поскольку Веллингтон вас побил, вы считаете его хорошим генералом!» — заметил на это Наполеон с кислой миной. Сульт, который давно уже в ответ на обидные слова выставлял броню, сравнимую с броней Массена, благоразумно придержал язык. То, что произошло в этот день, вызвало бы на лице изощренного военного историка самодовольную улыбку. В этот день именно Ней отдал приказ атаковать противника и сам дал сигнал к наступлению. Он сам и повел своих солдат в атаку, как это было под Йеной, Фридландом и Бородином.