Мартовскіе дни 1917 года

Содержаніе приказа военнаго министра было выработано в первом же засданіи Поливановской комиссіи, офиціально сконструировавшейся лишь на другой день (Половцов утверждает, что и самый текст, написанный Пальчинским, был принят Комиссіей). Комиссія "демагогов" состояла не только из "младотурок" ("талантливых полковников и подполковников" — Якубовича, Туманова, Туган-Барановскаго и близких им Белабина, Лебедева, Андогскаго и др.), но и заслуженных генералов — Поливанова, Мышлаевскаго, ак. Стеценко, Аверьянова, Архангельскаго, Михневича (послдній присутствовал, во всяком случа, в засданіи 4-го), боле молодых генералов — Аносова, Каменскаго, Потапова, Рубец-Масальскаго, членов военной комиссіи Врем. Комитета Савича и Энгельгардта, инж. Пальчинскаго, кап. I ранга Капниста (из "кружка" Рейнгартена). В Комиссіи был поднят, но не разршен еще вопрос об отданіи чести и взаимном привтствіи чинов арміи.

Приказ № 114, в дйствительности довольно "скромный" по своему внутреннему содержанію, через Ставку был для отзыва сообщен командующим арміями. Это было сдлано по иниціатив самой Ставки, при чем предлагалось командующим запросить мнніе начальников отдльных частей (вплоть до командиров полков) и направить отвты непосредственно в министерство, "дабы военный министр, а с ним и Правительство услышали голос всего офицерскаго состава арміи". Шляпников, имвшій возможность пользоваться недоступным нам архивным матеріалом, приводит нкоторые из этих отзывов. Главком Свернаго фронта высказался сам очень опредленно: приказ "возраженій не вызывает. Считаю невозможным теперь внесеніе в него каких-либо измненій в сторону отнятія или ограниченія уже предоставленных прав, так как это может вызвать нежелательный послдствія и потерю налаживающагося доврія. По вопросу об отданіи чести присоединяюсь ко второму ршенію Комиссіи ген. Поливанова, т. е. полагаю желательным сохранить взаимное, привтствіе вн службы между всми военнослужащими в военной форм". Брусилов полагал, что в вопрос об отданіи чести возможно отмнить "становку во фронт", но безусловно необходимо сохранить прикладываніе руки к козырьку, как общій порядок отданія чести во всх случаях, как взаимное привтствіе военнослужащих. Признавал главком Юго-Зап. фронта "безусловно вредным" участіе нижних чинов в союзах "с политическою цлью" — "вмшательство арміи в политику, помимо разлагающаго вліянія на необходимую ей дисциплину... всегда будет одной из угроз твердости государственной власти". Командиры отдльных частей в общем отвтили, как и главнокомандующіе. Любопытно, что сводка мнній команднаго состава Особой арміи (т. е. гвардейской преимущественно), переданная военному министру 21-го, признавала желательной отмну всх бытовых ограниченій, производимую приказом № 114. Возраженіе касалось лишь политической жизни арміи, при чем командный состав двух корпусов высказался положительно и в этом отношеніи, при условіи недопустимости собраній на фронт в предлах расположенія частей. Однако вс длали одно изъятіе: "исключительность переживаемаго момента требует, в вид изъятія из правил участія арміи в выборах в Учр. Собраніе и в опредленіи через своих представителей образа правленія, но на этом и должна закончиться политическая жизнь арміи". Довольно характерен по своей мотивировк отзыв ген. Крейнс, начальника сводной пограничной пхотной дивизіи, находившаго, что отмна ограниченій связанных с политической жизнью арміи, "невыгодна даже для демократической республики". "При полной демократической республик, — писал Крейнс, — нельзя запрещать даже реакціонных политических кружков, желающих возвращенія самодержавія, иначе полной свободы не будет, а измнится форма, а не суть. Нельзя тогда запрещать и пропаганду пацифистов, ...а их у нас немало. Если же запретить крайнія теченія, т. е. пропаганду пацифистов, автократическаго правленія и анархизма, то для наблюденія за выполненіем сего, необходимо опять, хотя бы в иной форм, ввести Охранное Отдленіе жандармеріи, столь ненавистной всм — тогда опять будет измненіе формы, а не сущности в нашем стро. Если полная политическая свобода, то ею пользоваться должны вс граждане страны, а армія, гд граждане находятся временно, должна быть вн политики, она обязана принять ту форму правленія и поддерживать ее в крайности силою оружія, которую установил народ, будь то конституціонно-монархическое правленіе или республиканско-демократическое — безразлично". "Неужели вс забыли или не знают психологію массы, — как легко ее повести в какую угодно сторону под впечатлніем минуты, конечно, талантливому вождю, военному или народному — безразлично. Солдаты сознают и хорошо сознают, к чему направлены вс эти льготы. Они знают, что этим хотят привлечь их великую силу для борьбы с опасностью реакціи, к которой они не пожелают вернуться без этого"...