Мартовскіе дни 1917 года

В март деревня не подавала еще громко своего голоса. Молчала ли деревня потому, что оставшіеся в ней "старики, больные и женщины" встртили спокойно (таково было мнніе, напримр, кирсановскаго създа земельных собственников) революцію, — обезлюденіе деревни Чернов считает основным мотивом молчанія деревни; молчала ли потому, что просто "еще снг не сошел с земли" (мнніе составителей соціалистической "Хроники"); молчала ли потому, что плохо была освдомлена о переворот и относилась к нему в первый момент недоврчиво (уполномоченные Временнаго Комитета в своих донесеніях отмчали случаи — и не в каких-нибудь глухих углах обширной страны — когда в деревн, продолжавшей жить с представителями старой власти, урядниками и становыми, не знали о происшедших событіях еще в конц марта и боялись, что все может "повернуться на старое"; донесенія думских уполномоченных подтверждают многочисленныя изданныя крестьянскія воспоминанія). Газетныя корреспонденціи того времени отмтят нам даже такіе удивительные факты в центр Россіи, как распространенное среди мужиков Дмитровскаго узда Московской губ. убжденіе, что приказ "убрать урядников" и дать народу "свободу" пришел не иначе, как от "царя-батюшки". ("Вл. Народа"). — Так или иначе, анархія и двоевластіе на мстах не могли грозить большими осложненіями, и Правительство могло укрыться на первых порах за формулу ожиданія Учредительнаго Собранія.

Спокойствіе в деревн нарушила волна дезертиров, пришедших с фронта и подчас — отмчает отчет Временнаго Комитета — сыгравших роль первых освдомителей о происшедшем переворот. Военный министр в обращеніи к "дезертирам" 7 апрля объяснял эту утечку с фронта "распространеніем... в арміи преступных воззваній о предстоящем теперь же передл земли, при чем участниками его явятся будто бы лишь т, кто будет находиться к этому времени внутри страны". Создавалась недвусмысленная опасность, что молва о земл может сорвать фронт, и министр земледлія спшил опровергнуть циркулирующіе слухи "о предстоящей в ближайшее время крупной земельной реформ вплоть до конфискаціи частно-владльческих земель". По существу Правительство ничего не говорило — его воззваніе по "первйшему" по своему значенію земельному вопросу 17 марта справедливо может быть отнесено к разряду скоре нравоучительных произведеній на тему о том, что "насиліе и грабеж самое дурное и опасное средство в области экономических отношеній". "Завтная мечта многих поколній всего земледльческаго населенія страны" не может быть проведена в жизнь путем каких-либо захватов. Принятіе закона о земл народными представителями невозможно без "серьезной подготовительной работы", выполнить которую Правительство "признает своим неотложным долгом".

Впрочем, были приняты дв ршительныя мры: 12 марта были переданы в казну земли Кабинета отрекшагося Императора и 16-го конфискованы удльныя имущества. Оба правмтельственныя постановленія, если и признать, что тактически они были необходимы, нарушали логику, выраженную формулой: ждать Учредительнаго Собранія. Вроятно, в рилу этого Правительство через посредство вел. кн. Николая Михайловича прибгло к своеобразной мр полученія письменных отказов членов императорской фамиліи от наслдственных прав на россійскій престол и согласія их на "отдачу" удльных земель[490].