Мартовскіе дни 1917 года

Неопредленная обстановка, вопреки всм схемам и теоретическим предпосылкам, накладывала и во Временном Комитет отпечаток на переговоры, которые велись с ним от имени Исп. Ком. Совта. Этот отпечаток довольно ясно можно передать записью в дневник Гиппіус, помчанной 11 час. 1-го марта: "весь вопрос в эту минуту: будет ли создана власть или не будет. Совершенно понятно, что... ни один из Комитетов, ни думскій, ни совтскій, властью стать не может. Нужно что-то новое, третье..." "Нужно согласиться — записывает перед писательница — и не через 3 ночи, а именно в эту ночь". "Вожаки Совта" и "думскіе комитетчики" "обязаны итти на уступки"... "Безвыходно, они понимают"... "положеніе безумно острое". По записям Гиппіус, сдланным на основаніи информаціи, которую "штаб" Мережковских получал от Иванова-Разумника (преимущественно, однако, в передач Андрея Благо) можно заключить, что в теченіе всего перваго марта шли непрерывные переговоры о конструкціи власти между "вожаками совта" и "думцами-комитетчиками" и "все отчетливе" выяснялся "разлад" между Врем. Комитетом и Совтом. Напр., под отмткой "8 час." можно найти такую запись: "Бор телефонировал из Думы Ив. Разумник. Оп сидит там в вид наблюдателя, вклеенаго между Комитетом и Совтом, слдіт, должно быть, как развертывается это историческое, двуглавое засданіе". Такое представленіе, как бы опровергающее версію Суханова, будет, очевидно, очень неточно. Дло может итти лишь о том "неуловимом" контакт, который неизбжно устанавливался между двумя дйствующими "параллельно" крыльями Таврическаго дворца и сводился к частным разговорам и офиціальной информаціи. Никаких конкретных данных, свидтельствующих о том, что члены думскаго комитета были боле или мене освдомлены о теченіях, намчавшихся в Совт, мы не имем. Скоре приходится предположить, что дятели Комитета не имли представленія о том, что при обсужденіи программнаго вопроса в совтских кругах была выдвинута нкоторой группой идея коалиціоннаго правительства. По собственной иниціатив люди "прогрессивнаго блока" такой идеи выдвинуть не могли, ибо они по своей психологіи туго осваивались с тм новым, что вносила революція — органически "еще не понимали" — как записывает Гиппіус —, что им суждено дйствовать во "время" и в "стихіи революціи", Неврный учет происходивших событій искривлял историческую линію — быть может, единственно правильную в то время. В ночь, когда дв руководящія в революціи общественныя группы вырабатывали соглашеніе, никто не поднял вопроса о необходимости попытаться договориться по существу программы, которая должна быть осуществлена в ближайшее время. Извстная договоренность, конечно, требовала и другого состава правительства. "Радикальная" программа, которая была выработана, являлась только вншней оболочкой — как бы преддверіем к свободной дискуссіи очередных соціально-политических проблем. В дйствительности получался гнилой компромисс, ибо за флагом оставались вс вопросы, которые неизбжно должны были выдвинуться уже на другой день.