Машина пространства

Only when I turned off the engine could I see what my last measure had achieved.	И только тогда, когда двигатель умолкал, я получал возможность разобраться, к чему привели мои неумелые потуги.
I established a routine of trial and error: first I would examine the panel to see how much drift had occurred, then fire the braking engine for a period.	Я придерживался тактики проб и ошибок: сперва взглянуть на панель и установить, сильно ли мы отклонились на восток, затем на какое-то время включить тормозной механизм.
When I turned off the engine, I would look again at the panel and make a further estimate of the drift.	Выключить двигатель, снова взглянуть на панель и произвести новую оценку скорости дрейфа.
Sometimes I would have estimated accurately, but usually I had either over- or under-compensated.	Иногда мне удавалось избежать ошибки, но чаще я тормозил либо слишком сильно, либо слишком слабо.
Each time I fired the engine it was for a longer period, and so I fell into a system whereby I counted slowly under my breath.	С каждым разом продолжительность торможения росла, и я взял за правило отмерять время, медленно считая про себя.
Soon each blast-which I discovered could be made more or less intense by the degree of pressure on the lever-was lasting for a count of one hundred and more.	Вскоре каждая тормозная вспышка - я догадался, что ее интенсивность можно повышать и снижать, нажимая на ручку то сильнее, то слабее, - стала затягиваться до счета сто, а то и дольше.
The mental torment was tremendous, for the concentration it demanded was total; additionally, each time the engine was fired the physical pressures on us were almost intolerable.	Нервы были напряжены до предела, от меня требовалась полная сосредоточенность; к тому же включение двигателя сопровождалось невыносимыми физическими перегрузками.
Around us, the temperature inside the compartment was rising.	Температура в отсеке быстро повышалась.
The air ducted down through the tubes remained cool, but I could feel the fabric itself becoming hot.	И хотя воздух, поступающий в защитные камеры, оставался прохладным, охватывающая тело ткань нагревалась, и с каждой минутой все более ощутимо.
In the few brief moments between the firings of the engine, when the constraint of the tubes relaxed a little, Amelia and I managed to exchange a few words.	В промежутках от торможения до торможения, когда коконы чуть-чуть разжимали свою мертвую хватку, мы с Амелией ухитрились обменяться двумя-тремя словами.
She told me that the blood had stopped flowing, but that she had a vile headache and felt faint and sick.	Она сказала, что кровотечение приостановилось, но по-прежнему мучают головная боль, слабость и тошнота.
Then at last the drifting of the two grids became so rapid that I dared not slacken my attention at all.	Вскоре решетки стали смещаться с такой скоростью, что я уже не смел отвлечься ни на миг.
The instant I turned off the engines the grids bounced apart, and I pressed the lever down and held it in place.	Стоило мне выключить двигатель на долю секунды - и они тут же буквально отскакивали друг от друга; я отвел ручку от себя до предела и навалился на нее что было сил.
Now given its full throat, the braking engine set up a noise of such immensity that I felt the projectile itself must certainly break into pieces.	Включенный на предельную мощность тормозной двигатель ревел с такой яростью, что казалось: сам снаряд неминуемо развалится на куски.
The entire craft shuddered and rattled, and where my feet touched the metal floor I could feel an intolerable heat.	Корпус трясся и грохотал, а снизу, там, где подошвы касались металлического пола, их жгло невыносимым жаром.