Машина пространства

Knowing that we intended to travel in this Machine our selves, we left enough room for somewhere to sit, and with this in mind I fitted out one end of the bedstead with cushions.	Зная наперед, что строим машину для самих себя, мы оставили достаточно свободного места, чтобы рассесться с комфортом, и я устлал чуть не половину сетки диванными подушками.
While our secret work continued in the laboratory, the Martians themselves were not idle.	Пока мы не покладая рук трудились в лаборатории, марсиане тоже не дремали.
Our hopes that military reinforcements would be able to deal with the incursion had been without foundation, for whenever we saw one of the battle-machines or legged vehicles in the valley below, it strode unchallenged and arrogant.	Наши надежды на то, что армия справится с нашествием с помощью подтянутых к столице резервов, явно не оправдались: когда бы мы ни замечали внизу, в долине, треножник или многоногий экипаж, те расхаживали безбоязненно и даже, пожалуй, вызывающе.
The Martians were apparently consolidating their gains, for we saw much equipment being transferred from the various landing-pits in Surrey to London, and on many occasions we saw groups of captive people either being herded by or driven in one of the legged ground vehicles.	Марсиане успешно укреплялись на захваченных позициях. Мы видели собственными глазами, как они перетаскивают оборудование из посадочных ям, разбросанных по Суррею, в Лондон, а несколько раз нам довелось наблюдать, как они перегоняют или перевозят в своих экипажах пленных людей.
The slavery had begun, and all that we had ever feared for Earth was coming to pass.	Началось порабощение Земли, и наши страхи за судьбу родной планеты, судя по всему, претворялись в явь.
Meanwhile, the scarlet weed continued to flourish: the Thames Valley was an expanse of garish red, and scarcely a tree was left alive on the side of Richmond Hill.	Между тем багровая трава все разрасталась. Долина Темзы превратилась в пространство цвета запекшейся крови, а на склоне Ричмондского холма едва ли осталось хоть одно неувядшее дерево.
Already, shoots of the weeds were starting to encroach on the lawn of the house, and I made it my daily duty to cut it back.	Побеги красных растений начали вторгаться на лужайку возле самого нашего дома, и я счел своим каждодневным долгом выпалывать их с корнем.
Where the lawn met the weeds was a muddy and slippery morass. v	Мало-помалу граница между газоном и хищной порослью стала напоминать глинистую скользкую хлябь.
"I have done all I can," said Mr Wells, as we stood before the outlandish contraption that once had been a bed. "We need many more crystals, but I have used all we could find."	- Ну вот, я сделал все, что мог, - заявил мистер Уэллс, стоя перед хитроумной штуковиной, которая совсем недавно называлась простой кроватью. - Надо бы еще побольше кристаллов, но я израсходовал все до последнего.
Nowhere in any of Sir William's drawings had there been so much as a single clue as to the constituency of the crystals.	Ни в заметках, ни в чертежах сэра Уильяма не содержалось и намека на состав кристаллов.
Therefore, unable to manufacture any more, Mr Wells had had to use those that Sir William had left behind.	Поэтому мистер Уэллс, лишенный возможности изготовить новые, поневоле ограничился теми, что остались после изобретателя.
We had emptied the laboratory, and dismantled the four adapted bicycles which still stood in the outhouse, but even so Mr Wells declared that we needed at least twice as much crystalline substance as we had.	Мы опустошили лабораторию, разобрали по винтику велосипеды, по сию пору стоявшие в беседке, но хрусталевидного вещества, по словам мистера Уэллса, все равно оказалось чуть не вдвое меньше необходимого.