Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии

 В доме сенатора Гонория поселился зловреднейший и мятежный демон, чье пребывание в доме этого господина было невыразимо ужасным, ведь он каждый день притаскивал что-то отвратительное и мерзкое, и никто не мог вынести жившего там демона. Часто, когда хозяин дома принимался обедать, нечистый дух подкидывал в его кушанья кости мертвых животных или навоз. Ночью, когда все предавались отдыху, он стаскивал с мужчин и женщин покрывала и подвешивал их над кроватями как знамя какой-то гнусности. Гонорий, весьма встревожившись и не зная, что ему делать, в своем бедствии воспрял духом, уверовав в силу этого мужа и, воодушевленный надеждой, послал за ним повозку. Пришли посланные, стали со слезами молить его, чтобы он пришел и прогнал демона своей силой; наконец, устав от просьб, он отправился пешком, a не на повозке, явить силу Господа Нашего. Когда же он дошел до Парпалина, где и происходило дело, он нашел, что все именно так, как ему рассказывали, и сам испытал некоторую тревогу. Он повелел всем поститься, собрал подле себя всех обитателей на манер пресвитеров и на третий день, когда был исполнен обет воздержания от пищи, он заговорил соль, смешал ее с водой и по церковному обычаю принялся окроплять дом. Тогда завистник устремился из внутренних покоев дома и увидев, что его сгоняют с его места, бросил в Емилиана камень, но тот, защищенный неодолимым щитом, остался невредим. Затем, обращенный в бегство, демон, изрыгая пламя, распространяя отвратительный запах, скрылся в пустыне, и так жители этого дома возрадовались, что они были спасены молитвой [святого]. 25. Чего же больше? Такая святость была в этом человеке, такое соблюдение божественной добродетели и такое подчинение высшему Владыке, что, когда стекались к нему множества одержимых бесами, он не только ни намеком не выказывал испуга, но даже запирался с ними наедине, чтобы излечить их посредством Божьей милости. И часто, когда он помещал свое тело на ложе, они пытались предать его огню и подносили к его ложу зажженную солому, которая теряла жар пламени, как только они к нему приближались. Много раз пытаясь сделать это, они проводили ночь впустую, и когда Емилиан это сознавал, тотчас по его приказу умалишенные связывали себя веревками, и руки их помогали выздоровлению, хотя сердце было переполнено исступлением.

А еще я не должен умолчать о том, что видел явленным миру – я говорю о том выделанном бревне, что было принесено для строительства амбара руками плотников, которое после обмера оказалось короче, чем прочие приспособленные для этого бревна. Когда Емилиан это понял, он велел плотникам со спокойной душой взять хлеб, а сам удалился со слезами на глазах молиться Создателю. И когда он по заведенному обычаю закончил службу в шестом часу, он понял, что то, чего он хотел, достигнуто. Вернувшись к торговцам, он сказал: «Не думайте, что я обману вас при оплате вашей работы. Поместите это бревно туда, куда положено». Подняв и поместив его, как было предписано, они нашли его длиннее прочих; ибо оно стало больше на целую ладонь, и в этом месте они оставили знак, который явлен и поныне. Итак, молитвой Емилиана не стал напрасным труд нанятых рабочих, и не обманулись они в оплате. Бревно же это и по сей день остается целебным для припадающих к нему больных и считается наделенным такой силой, что больные почти ежедневно прибегают к нему для обретения здоровья, так что, если я решу рассказать обо всех явленных знаках исцеления, то речь моя будет бесконечной. Однако я считаю, что весьма ценным будет небольшой рассказ о его щедрости и чистоте.

Когда однажды к нему пришли толпы нищих, просящих обычную помощь милостыней, он, то ли будучи в нужде, то ли не найдя, что можно подать, отрезал рукава своей туники и в щедрости отдал вместе со своим плащом, который он носил. Тогда самый наглый из них всех, как это принято у нищих, упредив остальных, принял поданное и надел на себя. О новый Мартин, в нищем одевший Христа! Ведь по заслугам вы удостоились одинаковой награды, ибо одинаков был в вас дух щедрости![724] Однако столь явная наглость этого человека не осталась безнаказанной: товарищи его, увидев это, стали ему завидовать и, негодуя, что он завладел всем один, вооружившись своими палками, восстали и полчищем набросились на него, и вскоре сорвали с него то, на что каждому указывал его гнев; ведь тот нищий очевидно заслужил это несчастье по своей неосмотрительности.

Я расскажу и о другом, и весьма желал бы, чтобы это услышали люди скаредные и не заботились бы о завтрашнем дне. Случилось так, что множество людей пришло к святому мужу, когда у того было мало вина, однако, так как они стали просить Господа, чтобы не было у них недостатка ни в каком благе, то, как говорят, тут же многочисленная толпа совершенно удовлетворилась одним секстарием.[725]