Матильда

Так-так, а теперь – за самое трудное, решила Матильда. Ведь если я могу толкать, я же могу, наверно, и поднимать, да? Мне необходимо этому научиться! Я научусь, я обязательно научусь её поднимать, да, и держать в воздухе! Не такая уж это тяжеленная вещь, подумаешь, сигара – она и есть сигара!

Матильда села на край кровати и снова взялась за дело. Теперь всё пошло гораздо легче: раз-два, взяли и сосредоточили всю силу в глазах. Как на курок в мозгу нажать.

– Поднимайся! – шептала она. – Поднимайся же! Ну!

Сначала сигара просто взяла и покатилась по столу. Но Матильда не сдалась, нет, она всё приказывала, приказывала, и вот один кончик сигары чуть-чуть приподнялся над столешницей.

Огромным напряжением всех сил удалось продержать сигару в таком положении секунд десять. Потом она снова плюхнулась на столик.

– Уф! – задохнулась Матильда. – Ничего! Всё у нас получится!

Матильда упражнялась целый час, и наконец ей удалось – исключительно силой взгляда – поднять сигару над столиком чуть ли не на полметра и так продержать целую минуту. И вот тут Матильда вдруг почувствовала такую ужасную, невозможную усталость, что плашмя рухнула на постель и мигом заснула.

В таком виде её и застала мама.

– Что это с тобой? – крикнула мама и принялась тормошить Матильду. – Заболела ты, что ли?

– Ой, – Матильда села на постели, озираясь. – Нет, я здорова. Устала немножко, и всё.

С тех пор каждый день после школы Матильда закрывалась у себя в комнате и делала упражнения с сигарой. И очень скоро дело пошло как по маслу. Через шесть дней, в среду вечером, она уже могла не только поднимать сигару на воздух, но и двигать туда-сюда, туда-сюда. Красота!

– У меня получилось! – кричала Матильда. – Получилось! Ура! Я могу поднимать эту штуку, и двигать, и вертеть, как мне вздумается!

Теперь оставалось только привести в исполнение свой грандиозный план.

Третье чудо

И вот настал четверг, а весь класс мисс Ласкин уже прекрасно усвоил: это тот самый день, когда мисс Таррамбах собственной персоной проводит у них урок сразу после обеда.

Мисс Ласкин с утра им напомнила:

– Кое-кто из вас получил не особенно большое удовольствие от прошлого урока директрисы, так что давайте-ка на этот раз все постараемся вести себя поосторожней. Как твои уши, Эрик, после последней встречи с мисс Таррамбах?

– Растянулись, – ответил Эрик. – Мама говорит, они явно стали больше, чем прежде.

– А ты как, Руперт? Рада отметить, что после прошлого четверга ты отнюдь не облысел.

– Но у меня потом дико голова болела, – сказал Руперт.

– Ну, а ты, Найджел, уж пожалуйста, постарайся не дерзить сегодня мисс Таррамбах. В прошлый раз ты очень нахально себя вёл.

– Я её ненавижу, – сказал Найджел.

– А вот эти свои чувства постарайся не выставлять напоказ, – посоветовала мисс Ласкин. – Не стоит. Она очень сильная женщина. У неё буквально стальные мускулы.

– Вот был бы я взрослый, – сказал Найджел. – Я бы из неё котлету сделал.

– Едва ли, – усомнилась мисс Ласкин. – Пока ещё никому не удавалось её одолеть.

– А что она сегодня будет у нас проверять? – спросила одна маленькая девочка.

– Почти наверняка умножение на три: на прошлой неделе вам полагалось его выучить. Повторите его пока.

Время обеда пришло – и прошло.

После перемены все опять собрались в классе. Мисс Ласкин встала в дальнем углу. Все затаили дыхание и в страхе ждали, что будет. И вот, словно грозный великан в зелёных брючках и сатиновом халате, в класс военной походкой вступила громадная мисс Таррамбах. Прошла сразу к кувшину с водой, приподняла его за ручку, заглянула внутрь.

– Рада видеть, – сказала она, – что на сей раз в моей питьевой воде нет пресмыкающихся. Если бы подобное существо там опять оказалось, вам бы всем пришлось худо, всем до единого. И к вам это, между прочим, тоже относится, мисс Ласкин.

Класс напряжённо молчал. Кое-что они поняли относительно этой тигрицы, и на сей раз уже никому не хотелось рисковать.

– Оч-ч-чень хорошо! – прогремела мисс Таррамбах. – А теперь мы проверим, как вы умеете умножать на три. Или, выражаясь на иной манер, посмотрим, насколько отвратно мисс Ласкин вас научила умножать на три.

Мисс Таррамбах стояла перед классом, руки в боки, ноги врозь, и смотрела на стоявшую в уголке мисс Ласкин так, будто собиралась её забодать.

Матильда молча сидела у себя во втором ряду и не сводила глаз с директрисы.

– Ты! – рявкнула Таррамбахиха и своим пальцем, большущим, как скалка, ткнула в мальчика по имени Уилфрид, сидевшего с самого края, справа в первом ряду.

– Эй, ты! Встань! – заорала она. Уилфрид встал.

– Скажи-ка мне таблицу умножения на три задом наперёд! – гаркнула директриса.

– Задом наперёд? – пролепетал Уилфрид. – Но я так не учил – задом наперёд…

– Пре-лест-но! – победно протрубила Таррамбах. – И чему она вас только учит! Мисс Ласкин, почему вы абсолютно ничему их не научили за всю прошедшую неделю?