Мечтая о Венеции

Насладившись жарким, Пенни отправилась смотреть удивительную церковь в византийском стиле. Скромная снаружи, церковь была щедро украшена внутри. Глядя на мозаичный пол, Пенни сразу вспомнила пол в холле палаццо, где она скоро начнет работать. Оттуда она направилась в другую знаменитую церковь – Сан-Пьетро-Мартире, где были собраны картины легендарных Веронезе, Беллини и Тинторетто. Словоохотливый местный житель рассказал ей, что большинство других церквей и исторических зданий было разрушено сначала французами, а затем австрийцами, захватившими эту часть Италии в XVIII и XIX веках. Нынче производство стекла подчинило себе практически весь остров, и, хотя на фабриках работали удивительно талантливые художники, облик Мурано при всей его привлекательности был более индустриальным, нежели культурным. Пенни вновь села в вапоретто и отправилась к следующему пункту ее путешествия – острову Бурано. Посещение Мурано несколько разочаровало ее, что не умаляло кулинарных достоинств жаркого из кролика.

Бурано разительно отличался от индустриального Мурано. Здесь был настоящий рай для художников. Дома соревновались между собой по части живописности. Издали это виделось удивительной мозаикой красных, зеленых, желтых и синих стен. Зрелище завораживало. Пенни делала снимок за снимком, зная, что еще не раз приедет сюда, когда начнет работать в Венеции. Любоваться этой жемчужиной лагуны можно было бесконечно.

Состояние дежавю она испытала уже на острове, когда делала снимки опасно накренившейся колокольни. Перед колокольней находился магазин кружев. Пенни выбирала ракурс, чтобы он не попал в кадр. В этот момент из магазина вышел высокий мужчина и пошел по улице, которая вела к лагуне. У него была копна темных волос и черная кожаная куртка. Пенни вспомнился свой недавний сон. Мужчина повернул голову. У него была борода. Пенни едва не вскрикнула от волнения, сунула мобильник в карман и побежала вдогонку. Неужели вселенная и впрямь дала ей второй шанс? На этот раз их не разделял канал, и Пенни сумела нагнать его раньше, чем он углубился в прибрежный сад.

Подбежав, она тихо окликнула его по-итальянски:

– Рико, это вы?

Мужчина повернулся к ней и удивленно развел руками. Его голубые глаза с недоумением смотрели на Пенни.

– Wie bitte?[15] В чем дело?

Пенни остановилась как вкопанная. Недоразумение заставило ее густо покраснеть. У нее хватило сил покачать головой, сказать, что обозналась, и извиниться перед немецким туристом. Он пошел дальше, а она плюхнулась на ближайшую скамейку, дав успокоиться бешено колотящемуся сердцу. Ей хотелось горько и зло посмеяться над собственной глупостью.

Пока она сидела, ей из Девона позвонили родители. Утром, сразу после собеседования, она позвонила им, но телефон не отвечал, и она оставила голосовое сообщение, сказав только, что у нее очень хорошая новость. Теперь появилась возможность обстоятельно рассказать обо всем. Реакция родителей была вполне предсказуемой. Мать тревожилась, что ее маленькой девочке придется жить за границей, а отец не скрывал своей радости. Наконец-то дочь нашла достойную работу и не будет жестко экономить на всем. Пенни сообщила, что через пару дней вернется в Лондон и Рождество, приходящееся на вторник, проведет с ними. Мать спросила про погоду в Венеции и посетовала на девонскую: такого дождливого декабря там не было целых полвека. Пенни смотрела на зимнее солнце, пробивавшееся сквозь облака, и знала, что привыкнет к здешней погоде. А поскольку она теперь будет работать в Венеции, то рано или поздно обязательно встретится с Рико. Эта мысль согревала ей душу.

Вечером Пенни позвонила Оливии и подробно рассказала о событиях дня, горячо поблагодарив за ходатайство перед Джонатаном. Оливия была искренне рада за нее.

– У меня появилась веская причина, чтобы вскоре снова приехать в Венецию и повидаться с тобой.

– Я буду только рада. Завтра начну подыскивать себе жилье. Наверное, как и большинство, я обоснуюсь на материке.

– Так это же совсем близко. Несколько минут на поезде, а оттуда четверть часа пешком до галереи. Кстати, ты собираешься на завтрашнюю церемонию открытия выставки?

– Да, но ведь ты тоже будешь там. Мы не можем появиться вместе. Говорю тебе честно, при других обстоятельствах я бы осталась в стороне и не мешала тебе, но если в ресторане я не получу никаких сведений о Рико, выставка – моя последняя надежда встретиться с ним.

– Ты обязательно должна пойти. Но я не понимаю, почему мы обе не можем туда пойти. Джон сказал, что церемония начнется в шесть. Приветственные речи и все такое. Это займет час. Почему бы тебе не подойти к открытию, а потом не удалиться? Надеюсь, под руку с твоим Пиратом. Когда будешь уходить, пошли мне сообщение, и тогда появлюсь я. Никто ничего не заподозрит. Об этом будем знать только мы с тобой да еще Джон. – Оливия засмеялась. – Я его предупрежу, что в первый час на моем месте будешь ты. Не хочу, чтобы он заключил тебя в объятия и начал целовать.

– Значит, у вас уже дошло до поцелуев и страстных объятий?

– Конечно. Если честно, мы пошли дальше.