Механический ангел

Уилл опустился на колени рядом с Томасом. В сражениях он всегда старался сохранять хладнокровие, понимая, что иначе не выжить. Все эмоции он оставлял на потом, а то и вовсе пытался загнать их как можно глубже – притвориться, обмануть самого себя. Когда ему исполнилось двенадцать, он, впервые столкнувшись с настоящей бедой, попытался убедить себя, что ничего особенного не случилось. С тех пор прошло много лет, и за это время Уилл довел свое умение прятаться от самого себя почти до совершенства. Вот и теперь его сердце рвалось на части от горя, но голос звучал спокойно и ровно:

– Здравствуй, Томас, вот я и вернулся… Здравствуй и… прощай. – Уилл медленно закрыл глаза друга. – Да упокоится твоя душа с миром…

И тут Томас вдруг крепко схватил его за запястье. Уилл ошеломленно посмотрел ему в лицо и наткнулся на рассеянный взгляд остекленевших глаз, уже подернутых пеленой смерти.

– Нет… – прохрипел Томас. – Я… проиграл… не смог…

– Молчи, Томас! Ты защищал Институт и сделал все возможное и даже невозможное, – пылко возразил ему Уилл. – Ты сделал то же, что на твоем месте сделал бы любой из нас.

– Нет… – Томас закрыл глаза, но грудь его под красной от крови рубашкой все еще поднималась и опускалась. – Ты бы смог… остановить их… Уилл… А я… нет…

– Томас… – прошептал Уилл. Он хотел было сказать: «Лежи тихо, скоро подоспеет помощь, и с тобой все будет хорошо», – но вдруг понял, что хорошо уже не будет.

– Она жива, – продолжал Томас, не открывая глаз.

– Что? – удивленно переспросил Уилл.

– Ты же вернулся… из-за нее. Из-за… Тесс. Она сейчас с… с Софи… – Томас закашлялся, изо рта его хлынула кровь. – Позаботься о Софи… Уилл. Софи…

Рука умирающего разжалась и безжизненно упала, глухо стукнув о каменный пол.

– Покойся с миром, мой добрый и преданный друг, – произнес Уилл, понимая, что Томас его уже не услышит. – И спасибо тебе за все.

Собрав все силы в кулак, он поднялся и зашагал вверх по лестнице.

* * *

Как только автоматоны вывели из Святилища Джессамину и Софи, двери тут же закрылись. В зале стало так тихо, что было слышно, как слезы стекают по щекам ангела.

Мортмейн стоял перед Тесс и спокойно ее разглядывал. А та по-прежнему недоумевала, как такой заурядный на вид человек способен на подобные зверства.

– Я надеялся, мисс Грей, что впервые мы окажемся наедине несколько при других обстоятельствах.

Глаза Тесс вспыхнули ненавистью.

– Ну и кто же вы такой? Чародей?

– Просто человек, мисс Грей, просто человек, – легко улыбнулся он, но глаза его оставались холодными.

– Но вы говорили голосом Уилла, – возразила она.

– Невелико искусство. Кто угодно может научиться подражать голосам, – пожал плечами Мортмейн. – Простая уловка, не более того. Но в войне с Сумеречными охотниками и такое годится. Они полагают, что мы, люди, вообще ни на что не способны.

– Нет, – прошептала Тесс. – Они так не думают.

– Надо же, как быстро они запудрили вам мозги, – презрительно скривился Мортмейн. – Но ничего, скоро вы поймете, кто на самом деле друг, а кто враг… – Он шагнул вперед, и Тесс попятилась. – Не бойтесь, я вас не обижу. Я просто хочу вам кое-что показать. – Он сунул руку в карман пальто и извлек на свет золотые часы на толстой цепочке.

– Возьмите это, пожалуйста, – протянул он часы.

– Нет! – в страхе воскликнула Тесс и сделала еще шаг назад. Подол ее платья с шуршанием скользнул по бортику фонтана.

– Возьмите часы, мисс Грей.

Тесс покачала головой.

– Возьми их, иначе я позову своих механических слуг и они свернут шеи твоим подругам. – Голос Мортмейна звенел от раздражения; от былой вежливости не осталось и следа. – Сейчас я подойду к двери и позову их. И я хочу, чтобы ты знала: ты сама сделала выбор и в гибели их виновата будешь именно ты.

Тесс с ужасом уставилась на часы, болтающиеся на золотой цепочке в руке Мортмейна. Стрелки их застыли на полуночи. На задней крышке были выгравированы инициалы: Дж. Т. С.

– Зачем? – прошептала она. – Зачем вы хотите, чтобы я их взяла?

– Потому что хочу, чтобы вы изменили облик, – ответил Мортмейн.

Тесс вздрогнула и с недоумением посмотрела ему в лицо.

– Зачем?

– Эти часы принадлежали одному человеку, – объяснил Мортмейн. – Человеку, с которым я очень хочу встретиться снова. – Голос его оставался спокойным, но Тесс слышала в нем какую-то затаенную ярость, еще более пугающую, чем явный гнев. – Я знаю, что Темные Сестры всему тебя научили. Теперь ты умеешь использовать свой дар. И ты – единственная в мире, кто на такое способен. Я знаю это наверняка, потому что это я тебя создал.

– Вы меня создали? – переспросила Тесс. – Что это значит? Вы же не можете быть отцом…

– Твоим отцом? – Мортмейн коротко рассмеялся. – Нет, Тесс, конечно, нет. Я – человек, а не существо из Нижнего Мира. Во мне нет ни частички демона. Конечно же, в наших жилах течет разная кровь. И все же, не будь меня, на этом свете не было бы и тебя.

– Не понимаю, – прошептала Тесс.

– Тебе и не надо ничего понимать! – нетерпеливо прикрикнул на нее Мортмейн. – Делай то, что я говорю. Изменяйся! Сейчас же!