Механический ангел

По правде говоря, она только читала о таких девушках. В романах главное предназначение горничной заключалось в том, чтобы слушать, как вы изливаете ей сердце и повествуете о своей трагической любви, а также при случае переодеваться в вашу одежду и притворяться вами, чтобы вместо вас попасть в лапы злодею. Но, с другой стороны, трудно было представить себе, чтобы Софи стала делать нечто подобное для Джессамины.

– Вы же видели ее лицо! От этого уродства она ожесточилась. Горничная настоящей леди должна быть хорошенькой и непременно говорить по-французски. А Софи это не под силу. Я сразу сказала об этом Шарлотте, когда та ее привела. Но Шарлотта меня не послушала. Она никогда меня не слушает.

– Ума не приложу, почему? – пробормотала Тесс.

Они свернули на тропинку, петлявшую между деревьями. Сквозь листву поблескивала река, а ветви над головой сплетались в зеленый полог, укрывающий от яркого солнца.

– Вот и я не понимаю! – Джессамина запрокинула голову, и на ее лице заплясали солнечные зайчики. – Шарлотта никогда никого не слушает. И бедного Генри держит под каблуком. Не понимаю, почему он вообще на ней женился!

– Наверно, потому, что полюбил ее?

– Очень сомнительно! – снова фыркнула Джессамина. – По крайней мере, у нас никто так не считает. Генри просто хотел получить доступ в Институт, чтобы сидеть у себя в подвале, ставить опыты и ни с кем больше не сражаться. Не думаю, что его интересовала сама Шарлотта. Если бы Институтом управляла какая-то другая женщина, он, не задумываясь, женился бы на ней. – Джессамина скорчила гримаску. – А эти мальчишки, Уилл и Джем… Джем – довольно приятный, но все-таки иностранец, вы же понимаете. Такой же ненадежный, ленивый и себялюбивый, как они все. И вечно торчит у себя комнате, притворяясь больным, – лишь бы только бездельничать. – Джессамина, очевидно, забыла, что Джем с Уиллом сейчас обыскивают Темный Дом, пока она с Тесс прогуливается по парку. – А Уилл… Хорош собой, не поспоришь, но ведет себя как ненормальный. Такое впечатление, что его воспитывали дикари. Никого не уважает, не имеет ни малейшего понятия о том, как должен держаться настоящий джентльмен. Думаю, все дело в том, что он валлиец.

– Валлиец? – с недоумением переспросила Тесс.

«А что в этом плохого?» – хотела добавить она, но Джессамина, по-видимому, решила, что Тесс ей попросту не верит, а потому с пылом подтвердила: – Да, да! Вы обратили внимание, какие черные у него волосы? Его мать была родом из Уэльса. Его отец влюбился в нее – и все, пиши пропало. Ради нее он бросил нефилимов. Может, она его приворожила! – Джессамина рассмеялась. – У них там, в Уэльсе, особая магия… ну, вы и сами знаете.

Тесс не знала.

– А что потом случилось с его родителями? Они и правда умерли?

– Наверняка да, иначе бы давно уже его разыскали. – Джессамина нахмурилась. – Не хочу больше говорить об Институте. – Внезапно она повернулась и посмотрела на Тесс: – Должно быть, вам не терпится узнать, почему я так хорошо к вам отношусь.

– Э-э-э… Тесс и впрямь хотела знать ответ на этот вопрос. Конечно, в романах, которые она читала, девушек из обедневших семей нередко брали под крыло богатые покровительницы – покупали им новую одежду, давали хорошее образование… «Ну, допустим, с образованием у меня все и так неплохо, – подумала Тесс. – Тетя Гарриет была лучше любой гувернантки». Но, так или иначе, у Джессамины не было ничего общего с милосердными и совершенно бескорыстными пожилыми дамами из романов. – Джессамина, а вы читали «Фонарщика»?

– Конечно, нет. Девушкам не следует читать романы, – заявила Джессамина нравоучительным тоном – явно с чужого голоса. – Впрочем, это неважно. Послушайте меня, мисс Грей. У меня есть к вам предложение.

– Тесс, – автоматически поправила ее Тесс.

– Разумеется. Ведь мы уже стали лучшими подругами, – согласилась Джессамина, – а скоро станем еще ближе.

Тесс озадаченно уставилась на нее:

– Что вы имеете в виду?

– Этот ужасный Уилл наверняка уже сообщил вам, что мои родители, дорогие мои папочка и мамочка, мертвы. Но, полагаю, он не сказал, что они оставили мне приличную сумму в наследство. Когда мне исполнится восемнадцать, я получу эти деньги – всего через несколько месяцев. Вы, конечно, уже уловили суть проблемы?

Тесс, не видевшая в этом никакой проблемы, удивленно подняла брови.

– Я не Сумеречный охотник, Тесс. Я презираю нефилимов и все, что с ними связано. Я никогда не хотела стать охотником. Единственное, чего я хочу, – это как можно скорее уйти из Института и никогда больше не видеть никого, кто имеет к нему хоть какое-то отношение.

– Но я думала, ваши родители были Сумеречными охотниками…