Механический ангел

– Вот именно. Он был полным ничтожеством и знал это; но как бы он ни пытался утопить свою душу в вине, все равно какая-то часть ее оставалась способна на великий поступок. – Уилл понизил голос. – Помните, что он говорит Люси Манетт? Что он хотя и слаб, но все же может гореть.

Тесс, читавшая и перечитывавшая «Повесть о двух городах» много раз, прошептала в ответ:

– А все-таки у меня было, да и теперь есть малодушное желание, чтобы вы знали, каким мощным пламенем зажгли вы меня – меня, кучу негодного пепла. – И, помолчав, добавила: – Но он это сказал, потому что любил Люси.

– Да, – кивнул Уилл. – Он любил ее так сильно, что понимал: без него ей будет лучше. – Он так и не выпустил руки Тесс, и она чувствовала его тепло даже сквозь перчатки.

И тут внезапно ее посетила ужасная мысль: на кого именно так смотрит Уилл: на нее, Терезу Грей, или на великолепную Камиллу, в обличье которой она сейчас скрывалась? И не в этом ли причина странных перемен в его поведении?

Тесс отстранилась, хотя Уилл так крепко держал ее руки, что высвободиться удалось не сразу.

– Тесс… – начал было он, но тут карета вздрогнула и резко остановилась.

– Приехали! – раздался голос Томаса.

Уилл глубоко вздохнул, распахнул дверцу экипажа и, спрыгнув на мостовую, подал руку девушке.

Тесс пригнулась, чтобы не помять розы на шляпке Камиллы. Щеки Уилла пылали, хотя Тесс не могла понять, холод ли тому причиной или что-то иное.

Они стояли перед высоким белым домом, парадное крыльцо которого обрамляли колонны. По обе стороны к дому примыкали другие такие же здания. Белые ступеньки крыльца вели к черным двойным дверям; створки были чуть приоткрыты, и сквозь щель сочился свет мерцающих свечей.

Тесс обернулась и посмотрела на Уилла, а затем на Томаса. Томас сидел на козлах, надвинув широкополую шляпу на лицо. Только Тесс с Уиллом знали, что он не безоружен: в кармане жилета у него был спрятан пистолет с серебряной рукоятью.

Внезапно в голове Тесс зазвенел мелодичный смех, и после секундного недоумения она узнала голос леди Белькур. Баронессу явно забавляло то, как Тесс только что восхищалась Уиллом. «Ах, вот и ты», – сказала сама себе Тесс, успокоившись, несмотря на вспыхнувшее раздражение: до сих пор она боялась, что так и не услышит мыслей Камиллы.

Отвернувшись от Уилла, она выпрямилась и вздернула подбородок. Такая надменная поза была ей несвойственна – но зато совершенно обычна для Камиллы.

– С этого момента обращайтесь ко мне так, как положено слуге, – велела она Уиллу, поджав губы. – Ну, пойдем. – И Тесс начала подниматься на крыльцо, не дав себе труда проверить, следует ли за ней Уилл.

У дверей их встретил лакей в роскошной ливрее.

– Ваша милость, – пробормотал он и поклонился. Тесс заметила у него на шее над воротником следы от вампирских клыков. Наконец, обернувшись, она увидела, что Уилл уже поднялся и стоит у нее за спиной. Тесс хотела было представить его лакею, но в ее голове раздался голос Камиллы: «Мы не представляем друг другу наших домашних животных. Они – просто безымянное имущество, если мы, конечно, не надумаем дать им имя».

«Фу, какая гадость!» – с отвращением подумала Тесс. Лакей между тем повел ее по длинному коридору в большую комнату, пол которой покрывали мраморные плиты. Здесь лакей снова поклонился и бесшумно исчез. Уилл подошел к Тесс, и некоторое время они просто стояли и осматривались вокруг.

Комнату освещали только свечи. Десятки золотых канделябров на подставках с толстыми белыми свечами и резные мраморные светильники на стенах, в каждом из которых горела алая свеча, пятная пол красным воском.

А среди канделябров неторопливо прохаживались вампиры. Лица их были бледны, как облака, движения – грациозны и плавны. Тесс заметила, что все они в чем-то похожи на Камиллу: гладкая, чистейшая кожа, глаза, сияющие, как драгоценные камни, нарумяненные щеки. Некоторые походили на людей больше других, некоторые – меньше. Многие были облачены в костюмы прошедших эпох:: бриджи до колена, шейные платки, юбки, пышные, словно у Марии-Антуанеты, или присобранные сзади в шлейф, кружевные манжеты и льняные брыжжи. Тесс лихорадочно обшаривала глазами зал, пытаясь отыскать в толпе знакомое лицо, но Натаниэля нигде не было видно. Вместо этого на глаза ей попалась высокая женщина, тощая, как скелет, прекрасная и ужасная одновременно, в огромном напудренном парике и с невероятно бледным, еще белее парика, лицом. «Ее зовут леди Далила», – шепнул голос Камиллы. Леди Далила держала за руку ребенка! Тесс вздрогнула от жалости к малышу, но тут ребенок поднял голову, и стало ясно, что это тоже вампир: на круглом детском личике, белом, как снег, чернели провалы глаз. Ребенок улыбнулся Тесс, обнажив клыки.