Механический принц

– Вы утверждали, что девочка вам как родная дочь, и все же с готовностью передали ее в руки Братьев? С чего бы это?

– Закон суров, но это Закон, – просто ответила Шарлотта.

Консул Вейланд улыбнулся уголком рта.

– Бенедикт, а ты, помнится, утверждал, что она слишком снисходительна к нарушителям. Ничего не хочешь сказать?

Бенедикт поднялся. Сегодня он явно решил перестраховаться – из-под рукавов строгого твидового пиджака торчали белоснежные манжеты.

– С вашего позволения. Я целиком и полностью поддерживаю Шарлотту Бранвелл в качестве главы Института и отзываю свою кандидатуру.

По залу прокатился шелест удивленных голосов.

Бенедикт мило улыбнулся.

Инквизитор с неподдельным изумлением вытаращился на Лайтвуда.

– Эти охотники фактически убили Натаниэля Грея, который единственный мог вывести нас на Мортмейна, пригрели под своей крышей очередного шпиона, не имеют ни малейшего представления о том, где находится Мортмейн, но вы все равно утверждаете, что Шарлотта и Генри Бранвеллы должны и впредь управлять Институтом?!

– Хоть они пока и не нашли Мортмейна, зато узнали, кто он такой, – напомнил Бенедикт. – Великий стратег Сунь-цзы в «Искусстве войны» писал: «Если знаешь противника и знаешь себя, то выйдешь победителем из сотни битв». Благодаря Шарлотте мы знаем, что Мортмейн – простой человек, а не какой-нибудь монстр. Он боится смерти и одержим жаждой мести за неоправданное, по его мнению, убийство приемных родителей. Также он не испытывает сострадания к жителям Нижнего мира: он использовал оборотней для создания механической армии и давал им наркотики, чтобы те работали сутки напролет. Мортмейн прекрасно знал, что волки скоро умрут – и унесут его тайну с собой в могилу. Судя по размерам склада, который он использовал, и числу работников, он собрал большую армию. Учитывая его мотивы и то, как долго он вынашивал планы мести, можно смело сказать, что урезонить и остановить его не удастся. Мы должны готовиться к войне. И всего этого мы прежде не знали.

Инквизитор поджал губы и вперил в Бенедикта подозрительный взгляд. Речь Лайтвуда, казалось, не произвела на него особого впечатления.

– Готовиться к войне? И как же именно? Ведь Мортмейн мог пустить Бранвеллов по ложному следу.

– Это уж Совету решать, – пожал плечами Бенедикт. – Коль скоро Мортмейн пытался переманить на свою сторону влиятельных жителей Нижнего мира вроде Булей Скотта и Камиллы Белькур, то, даже не зная, где он прячется, мы можем предугадать его следующий ход. Возможно, для этого нам тоже стоит поискать союзников в Нижнем мире! К счастью, Шарлотта уже нашла с ними общий язык.

По рядам пробежал легкий смешок, но смеялись не над Шарлоттой, а над шуткой Лайтвуда, непрозрачно намекнувшего на недавний инцидент с вампирами. Габриэль гневно смотрел на отца.

– А как же быть с предателем в стенах Института? – спросил Инквизитор. – Как по мне, так это доказательство вопиющей халатности.

– Позволю себе с вами не согласиться. Миссис Бранвелл разобралась с этой проблемой быстро и без лишних сантиментов. – Бенедикт улыбнулся Шарлотте, но улыбка его была острой, как бритва. – Беру свои слова назад, она отнюдь не мягкосердечна и может вершить правосудие безжалостной рукой.

Шарлотта побледнела, но промолчала. Она продолжала сжимать меч в ладонях.

С кафедры донесся шумный вздох Консула Вейланда.

– Было бы куда лучше, если бы вы поняли это две недели назад, – проворчал он.

– Я был убежден, что Шарлотту следует испытать, – непринужденно пожал плечами Бенедикт. – К счастью, она вполне справилась.

Вейланд покачал головой:

– Что ж, тогда давайте проголосуем.

Он протянул Инквизитору какой-то сосуд из мутного стекла, и тот спустился с помоста, чтобы вручить его женщине в первом ряду. Тесс завороженно наблюдала, как женщина прошептала что-то над фиалом и передала его мужчине слева.

Пока сосуд продвигался по залу, Джем нежно взял Тесс за руку. Она подскочила, хотя знала, что пышные юбки надежно скрывают их близость. Потом переплела свои пальцы с его и закрыла глаза.

Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его.

В самом деле, от прикосновений Джема ее бросало в дрожь, хотя и плакать тоже хотелось – от любви, от смятения, от того, как ныло разорванное надвое сердце. Перед мысленным взором Тесс стояло лицо Уилла, узнавшего о помолвке. Счастье в его глазах гасло, как костер под дождем…

Джем высвободил руку, взял фиал у Гидеона, прошептал: «Шарлотта Бранвелл» – и передал сосуд Генри, который сидел по другую руку от Тесс.

Уловив грусть в ее взгляде, Джем решил, что она переживает из-за Шарлотты.

– Не бойся, – ободряюще улыбнулся он. – Они выберут Шарлотту!

Когда фиал вернулся к Инквизитору, он торжественно вручил его Консулу. Вейланд водрузил сосуд на кафедру и начертил на стекле руну. Фиал задрожал, словно кипящий чайник, из горлышка повалил белый дым – то были голоса сотен Сумеречных охотников. Дым сложился в два слова:

ШАРЛОТТА БРАНВЕЛЛ.