Механический принц

– Нет, – Уилл по-прежнему мерил комнату шагами. Он снял пальто и кинул его на спинку стула. Отросшие черные волосы, высохшие от жара камина, завились колечками у него на шее. – Она не пострадала. Элла обняла меня и принялась успокаивать. Сказала, что слова демона не имеют никакой силы. Сестра призналась, что читала запрещенные книги в библиотеке и поэтому знала, как использовать клинок серафима. Она рассказала мне, что такое пиксида. Правда, она не понимала, зачем отец хранит дома такую опасную вещь. Элла заставила меня пообещать, что я больше никогда не притронусь к родительским вещам, если ее не будет рядом. Потом отвела меня в спальню, уложила в кровать и сидела рядом с книгой, пока я не уснул. Матери она сказала, что я простудился на прогулке. Признаться, мне даже нравилось, как все со мной возятся, и встреча с демоном уже представлялась мне занятным приключением. Помню, я думал рассказать об этом Сесили – конечно, не упоминая, что Элла меня спасла, а я кричал, как маленький ребенок.

– Но ты и был ребенком, – заметил Магнус.

– Мне было двенадцать, – сказал Уилл. – Достаточно, чтобы понять, что случилось, когда на следующее утро я проснулся от маминых рыданий. Она была в комнате Эллы. Элла умерла. Родители не позволили мне войти, но я все равно увидел, что стало с сестрой. Она раздулась и позеленела, словно сгнила изнутри. То, что лежало в кровати Эллы, не было похоже на мою сестру. Оно вообще не было похоже на человека. И я знал, что с ней случилось. «Все, кто любит тебя, умрет. И она будет первой». Проклятие сработало. Тогда я понял, что должен бежать от семьи, пока их не постигла та же участь. Ночью я отправился в Лондон.

Магнус открыл рот – и закрыл. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

– Как видишь, вряд ли мое проклятие можно назвать чушью. Я видел, что оно делает с людьми. Я уже шесть лет стараюсь уберечь остальных от того, что случилось с моей сестрой. Вы представляете, каково это? – Уилл вцепился в волосы, закрыв лицо руками. – Никого к себе не подпускать. Делать так, чтобы все, кто мог бы тебя полюбить, тебя ненавидели. Я оставил семью, чтобы они меня забыли. И каждый день я должен быть жесток с теми, кто живет рядом со мной.

– Тесс… – перед глазами Магнуса вдруг возникла серьезная сероглазая девушка, которая смотрела на Уилла так, будто он был солнцем, встающим над горизонтом. – Ты думаешь, она тебя не любит?

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, я старался внушить ей совсем другие чувства, – в голосе Уилла звучали одновременно горе, желание и тоска. – Но один раз, когда я думал, что она погибла, я позволил ей увидеть, что чувствую на самом деле. Возможно, после этого ее отношение ко мне изменилось. Но я постарался это исправить. Хочется верить, что сейчас она меня ненавидит.

– А Джем? – спросил Магнус, заранее страшась того, что услышит.

– Джем все равно умрет, – сдавленно ответил Уилл. – Единственный раз я дал слабину. Я убеждаю себя, что если Джем умрет, то не по моей вине. Он ведь страшно мучается. А Элла хотя бы умерла быстро. Может, благодаря мне и ему будет дарована быстрая смерть.

Уилл поднял глаза, наткнулся на осуждающий взгляд Магнуса и прошептал:

– Не могу же я быть совсем один. Джем – все, что у меня есть.

– Ты должен был сказать ему, – ответил чародей. – Уверен, он все равно согласился бы стать твоим парабатаем.

– Я не могу взвалить на Джема свое проклятие! Он сохранил бы все в секрете, но мучился бы, зная, как я страдаю. И еще больше – глядя на то, как я причиняю боль другим. Мне самому противно обижать Шарлотту, Генри и других, противно врать, что по ночам я пропадаю в борделях и кабаках. Но узнай они правду, они начали бы меня жалеть. И тогда…

– То есть ты никому не рассказывал о своем проклятии? Ни единому человеку – за все шесть лет?

– Я не мог. Вдруг простой жалости достаточно, чтобы яд начал действовать? Ведь жалость рождает сочувствие, сочувствие – привязанность, а привязанность…

– А на мой счет у тебя нет опасений? – поднял брови Магнус.

– Что вы можете меня полюбить? – удивленно переспросил Уилл. – Нет, вы же ненавидите нефилимов. К тому же, я полагаю, чародеи умеют ограждать себя от непрошеных чувств. А если я расскажу правду Шарлотте или Генри и они поймут, какой я на самом деле… вдруг они полюбят меня?

– Тогда они умрут, – закончил за него Магнус.

* * *

Шарлотта медленно подняла голову и убрала руки от лица.

– Значит, вы понятия не имеете, где он? – спросила она уже в третий раз. – Уилл просто взял и ушел?

– Шарлотта, – терпеливо произнес Джем, – но разве это случается в первый раз?

Они сидели в гостиной, стены которой украшали обои с цветами и виноградными лозами. Софи стояла у камина и ворошила угли кочергой, Генри сидел за столом, перебирая медные инструменты, а Шарлотта расположилась в кресле у огня. Тесс и Джем сидели рядышком на диване, отчего девушке казалось, будто они пришли в гости. Она успела съесть несколько сандвичей, которые приготовила Бриджет, и теперь держала в руках чашку с горячим чаем, медленно согреваясь.