Механический принц

Она бросилась к выходу, не обращая внимания на Гидеона, который пытался ей что-то сказать. Ей не хотелось признавать это, но история Габриэля заставила ее сердце сжаться от сострадания. Тесс представляла, каково это – потерять мать в столь юном возрасте. И кто знает, на что пошла бы она сама, чтобы исполнить ее последнее желание.

– Тесс!

Девушка уже бежала по коридору, когда сзади раздался голос Уилла. Тесс обернулась: Эрондейл догонял ее с улыбкой на лице. Впрочем, следующие слова Тесс заставили его нахмуриться.

– Зачем ты побежал за мной? Уилл, их нельзя оставлять одних! Ты должен немедленно вернуться в зал для тренировок.

– Но почему? – топнул ногой Уилл.

Тесс в отчаянии всплеснула руками.

– Неужели мужчины не видят дальше своего носа? Гидеон положил глаз на Софи…

– На Софи?!

– Она очень красивая, – накинулась на него Тесс. – И ты дурак, если этого не замечаешь. Я боюсь, что Гидеон может причинить ей боль. А она и так уже натерпелась от прошлых хозяев. К тому же Габриэль не станет разговаривать со мной, если ты будешь рядом.

Уилл пробормотал что-то себе под нос и схватил Тесс за запястье.

– Пошли.

От прикосновения его руки девушку бросило в жар. Уилл затащил ее в гостиную и подвел к большому окну, выходившему во двор. Отпустив руку Тесс, он указал на карету Лайтвудов, исчезающую за железными воротами.

– Как видишь, Габриэль уехал. Надеюсь, ты не собираешься бежать за каретой? – Уилл выразительно поднял бровь. – А у Софи достаточно ума, чтобы не поддаться очарованию Гидеона. Которого, к слову, у него не больше, чем у фонарного столба.

Тесс, к своему удивлению, прыснула со смеху. Она прижала ладонь к губам, но было слишком поздно – смех неудержимо рвался наружу. Девушка прислонилась к окну. Уилл вопросительно посмотрел на нее, легкая улыбка тронула его губы.

– Кажется, я более остроумен, чем я думал. А это значит, что я невероятно остроумен!

– Это не ты меня насмешил, – выдавила Тесс. – Просто – ахах! – вспомнила, какая физиономия была у Габриэля, когда Софи влепила ему пощечину. Господи, – выдохнула она, убирая волосы с лица. – И чего я веселюсь? Габриэль вспылил, потому что ты его задирал. Мне следовало бы злиться на тебя.

– Следовало бы, – задумчиво произнес Уилл, словно пробуя слова на вкус. Нефилим уселся перед камином и протянул длинные ноги к огню. Тесс давно поняла, что в английских домах согреться можно только у очага. Да и то, согреться – громко сказано. Спереди припекает, а сзади поддувает сквозняк, и в результате чувствуешь себя недожаренной индейкой.

– «Следовало бы» никогда не сулит ничего хорошего, – продолжал Уилл. – Мне следовало бы расплатиться в таверне, тогда мои ноги остались бы целы. Мне следовало бы хорошенько пораскинуть мозгами, прежде чем сбегать с женой друга. Тогда бы она не пилила меня изо дня в день. Мне следовало бы…

– Тебе следовало бы подумать о Джеме, – тихо сказала Тесс.

Уилл откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее. Он выглядел сонным и прекрасным, точь-в-точь как Аполлон на картинах прерафаэлитов.

– Я так понимаю, шутки кончились? – Голос его был по-прежнему веселым, но теперь в нем проскальзывали стальные нотки.

Тесс села в кресло напротив.

– Ты не переживаешь из-за того, что Джем на тебя сердится? Он твой парабатай. И это Джем. Он ведь никогда ни на кого не сердится.

– Думаю, это пойдет ему на пользу, – с напускной беззаботностью откликнулся Уилл. – Избыток ангельского терпения кого угодно сведет с ума.

– Не смейся над ним, – резко оборвала его Тесс.

– Смеяться можно над кем угодно.

– Но не над Джемом. Он всегда был добр к тебе. Да, вчера он тебя ударил, но это доказывает лишь то, что ты и святого можешь вывести из себя.

– Так это Джем меня ударил? – изумился Уилл, прикладывая руку к опухшей щеке. – Откровенно говоря, я почти ничего не помню. Только как вы двое меня будили, а мне очень хотелось спать. Еще помню, как Джем на меня кричал, а ты не давала упасть. Я знал, что это ты. Ты пахнешь лавандой.

Тесс сделала вид, что не услышала последних слов.

– Джем ударил тебя потому, что ты это заслужил.

– Ты сейчас прямо как Разиэль на картинах, где он грозно взирает на нас с небес. Скажи мне, о грозный ангел, что же я натворил?

Тесс тщетно пыталась подыскать слова и наконец обратилась за помощью к языку, который они с Уиллом понимали лучше всего, – к поэзии.

– Помнишь, что сказал Джон Донн?

– «Не связывай мне руки и утешь…»[32] – процитировал Уилл, глядя ей прямо в глаза.

– Нет, о том, что человек – не остров. Все, что ты делаешь, затрагивает других. Но ты об этом никогда не думаешь. Ведешь себя так, будто живешь на острове Уилла Эрондейла, не задумываясь о том, как твои поступки повлияют на остальных.

– И как же мой поход в притон повлиял на Джема? – спросил Уилл. – Ему пришлось посреди ночи ехать в Уайтчепел, чтобы вытащить меня оттуда? Но Джему случалось подвергать себя и куда большей опасности. Мы с ним поклялись защищать друг друга.