Механический принц

– Прекрати, – остановила его Тесс. – Не пытайся строить из себя бесчувственную глыбу льда. Я же вижу, как ты относишься к Джему. И помню, что творилось с тобой, когда ты увидел Сесили. У тебя ведь было две сестры?

– С чего ты взяла? – сердито спросил Уилл.

– Джем думал, что твоя сестра мертва. И ты сам сказал нам об этом. В поезде, помнишь? Но Сесили жива. Значит, умерла другая сестра.

– Все время забываю, какая ты умная, – тяжело вздохнул Уилл.

– Так я права или нет? – продолжала допытываться Тесс.

Уилл порадовался, что маска скрывает выражение его лица.

– Да, у меня было две сестры. Элла на два года старше. Сесиль – на три года младше.

– И Элла…

Уилл отвернулся, но Тесс успела заметить боль в его глазах. Значит, Элла умерла.

– Какая она была? – Тесс помнила, как радовалась сама, когда Джем расспрашивал ее о Нате, и подумала, что Уиллу тоже может быть приятно. – И Сесили? Расскажи.

– Элла заботилась обо мне, как мать. Она бы что угодно ради меня сделала. А Сесили – маленький бесенок. Когда я уехал, ей было девять. Не знаю, изменилась ли она с тех пор, но в то время она напоминала Кэти из «Грозового перевала». Ничего не боялась и хотела всего и сразу. Дралась, как дикая кошка, и ругалась, как торговка на рынке. – В голосе Уилла звучали радость, восхищение и… любовь. Он никогда ни о ком так не говорил, кроме, наверное, Джема.

– Могу я спросить?..

– Как будто тебе требуется мое разрешение, – вздохнул Уилл.

– Если уж мы заговорили о сестрах… Что ты сделал с сестрой Габриэля? Почему он так тебя ненавидит?

– Ты серьезно? – выпрямился Уилл.

– Да. Я в последнее время регулярно наслаждаюсь обществом Лайтвудов и могу сказать, что Габриэль совершенно точно тебя ненавидит. А еще ты сломал ему руку. И я хочу знать, почему.

Уилл потряс головой и взъерошил волосы.

– Господи боже, – сказал он. – Их сестре – кстати, ее назвали Татьяной в честь русской подруги матери – было двенадцать…

– Двенадцать? – ахнула Тесс.

– Что ты там себе навоображала? – насупился Уилл. – Успокойся, мне тоже было двенадцать. Татьяне взбрело в голову, что она в меня влюблена. Ходила за мной хвостом, хихикала, подглядывала из-за угла…

– Ну, в двенадцать лет мы все совершаем глупости, – пожала плечами Тесс.

– В том году я впервые встречал Рождество в Институте, – продолжал Уилл. – Лайтвуды прибыли на праздник в полном составе. У Татьяны в волосах были серебряные ленточки, а еще она всюду таскала с собой маленькую книжицу, которую в конце концов потеряла. Я случайно нашел ее за креслом. Это оказался дневник, полный стихотворений обо мне, о моих прекрасных синих глазах и нашей будущей свадьбе. В качестве автора была указана Татьяна Эрондейл.

– Звучит довольно мило. – Тесс изо всех сил старалась не улыбаться.

– Я вернулся с дневником в бальную залу. Элиза Пенхоллоу как раз закончила мучить пианино. Я поднялся на сцену и начал читать.

– Боже мой, Уилл!

– Тесс, она рифмовала «Уилл» и «мил»! «Ты мое сердце покорил,/ И сам не знаешь, как мне мил,/ О мой прекрасный, нежный Уилл». Это было невыносимо.

– И что случилось?

– Татьяна убежала в слезах, а Габриэль полез на сцену, чтобы меня придушить. Гидеон стоял, скрестив руки на груди, но он всегда себя так ведет, ты, наверное, заметила.

– Я полагаю, затея Габриэля успехом не увенчалась?

– Нет, потому что я сломал ему руку. Вот, собственно, и все. Габриэль ненавидит меня за то, что я публично унизил его сестру и его самого. Он думал, что легко меня одолеет. Я только начал тренироваться, и за моей спиной Лайтвуд говорил, что я «дерусь, как простец». А я без труда одержал верх. И знаешь, треск его костей был музыкой куда более приятной, чем экзерсисы Элизы Пенхоллоу.

Тесс потерла руки в перчатках, чтобы согреться. Да уж, не такую историю она ожидала услышать. Правда, Уилла она все равно выставляла не в лучшем свете.

– Софи говорит, что Татьяна вышла замуж. И скоро вернется после медового месяца.

– Сомневаюсь, что за прошедшие годы она сильно поумнела, – сонно пробормотал Уилл. Он задернул шторку, и в карете стало темно. Тесс слышала его дыхание и чувствовала тепло его тела, хоть он и сидел напротив. Она вдруг поняла, почему приличные девушки не ездят в экипаже с мужчинами – ну, не считая родственников. Была в этом какая-то неуместная близость. Хотя… Тесс понимала, что давно лишилась права называться приличной девушкой.

– Уилл, – снова сказала она.

– Судя по всему, у леди еще остались вопросы. Ты когда-нибудь угомонишься, Тесс? – устало вздохнул Эрондейл.

– Нет, до тех пор, пока не получу ответы. Чародеи рождаются от связи демонов с людьми, верно? Но что будет, если вместо человека попадется Сумеречный охотник?

– Сумеречный охотник никогда такого не допустит, – бесцветным голосом ответил Уилл.