Механический принц

Джем выглядел немногим лучше. Когда Тесс вошла в гостиную, он быстро отвернулся, но она успела заметить темные круги у него под глазами. Его холодность больно уколола Тесс – и заставила вспомнить о том, что произошло между ней и Уиллом на балу. Впрочем, девушка убеждала себя, что вспышка страсти на балконе объяснялась действием волшебного порошка, а следовательно, не имела отношения к ее настоящим чувствам. В отличие от того, что случилось в комнате Джема.

– Не думаю, что она нас ненавидит, – повторил нефилим. – Все дело в том, что Джессамину никогда не прельщала стезя Сумеречного охотника. Она отчаянно мечтала о нормальной жизни.

– Это я во всем виновата, – тихо сказала Шарлотта. – Не нужно было ее заставлять.

– Что ты! – попытался приободрить жену Генри. – Ты всегда была к ней добра. Ты сделала все, что в твоих силах. Просто некоторые механизмы невозможно починить.

– Джессамина – не заводная кукла, Генри, – излишне резко ответила Шарлотта. Тесс подумала, что она до сих пор сердится на мужа за отказ встречаться с Булей Скоттом. Или попросту злится на весь мир. – Наверное, пора перевязать Институт ленточкой и преподнести его Бенедикту Лайтвуду. Уже второй раз мы обнаруживаем шпиона лишь после того, как он успевает натворить дел у нас под носом. Я определенно зря занимаю свое место.

– Строго говоря, шпион-то всего один… – начал было Генри, но Шарлотта так на него посмотрела, что он счел за лучшее замолчать.

– Если Бенедикт Лайтвуд работает на Мортмейна, его нельзя допускать к управлению Институтом, – напомнила Тесс. – Собственно, одного вчерашнего бала достаточно, чтобы Консул ему отказал.

– Но Бенедикт станет все отрицать, – справедливо заметил Джем. – А твое слово против его ничего не стоит, ведь ты принадлежишь к Нижнему миру.

– Еще есть Уилл, – сказала Шарлотта. – Кстати, где он?

– Подозреваю, что отсыпается, – пожал плечами Джем. – А что до использования его в качестве свидетеля, то, боюсь, все в Конклаве считают Уилла сумасшедшим и потому…

– Неужели я опоздал на ежегодное собрание по поводу моего душевного здоровья? – раздался голос от двери.

– Оно проводится два раза в год, – поправил его Джем. – И сейчас мы собрались по другой причине.

Уилл отыскал глазами Тесс.

– Они знают о Джессамине? – спросил он.

Эрондейл выглядел усталым, но за бледностью его лица Тесс различила возбуждение, граничащее с радостью. Перед ее внутренним взором снова пронеслись картины вчерашней ночи: звезды, балкон, поцелуи…

Когда он вернулся домой? Как добрался до Института? Чему он так радуется? Что думает о том, что случилось на балконе? И, господи боже, рассказал ли он об этом Джему? У Тесс голова шла кругом от вопросов. Она продолжала убеждать себя, что во всем повинен треклятый лимонад. И Джем обязательно поймет, когда узнает. Меньше всего на свете ей хотелось причинить ему боль. Если, конечно, ему не все равно.

– Да, они знают о Джессамине, – затараторила она. – Ее допросили при помощи Смертного меча и забрали в Безмолвный Город. А сейчас мы решаем, что делать дальше. Это очень важно! Шарлотта жутко расстроилась.

Глава Института удивленно посмотрела на Тесс.

– Но вы же и правда расстроились! – выпалила та, чувствуя, что в легких заканчивается воздух. – И еще вы спрашивали, где Уилл.

– И вот он я! – воскликнул Эрондейл, падая в кресло рядом с Джемом. Одна его рука была забинтована, под ногтями чернела засохшая кровь. – Рад слышать, что Джессамину отправили в Безмолвный Город. Самое подходящее место для нее. Что дальше?

– Это мы как раз и пытаемся решить, – напомнил Джем.

– Ладно, кто знает, что Джессамину раскрыли? – деловито осведомился Уилл.

– Только мы и Брат Енох, но он обещал ничего не говорить Конклаву, пока мы не определимся с дальнейшими действиями, – ответила Шарлотта. – Кстати, Уилл, потрудись объяснить, зачем ты помчался к Бенедикту Лайтвуду, ничего мне не сказав, да еще и Тесс с собой потащил?

– У нас было мало времени, – ничтоже сумняшеся заявил Эрондейл. – Пока бы мы вас разбудили и обсудили все детали, Натаниэль успел бы улизнуть. Но согласитесь, мы не зря туда съездили! Мы узнали кучу всего о Натаниэле и Бенедикте Лайтвуде.

– Натаниэль Грей и Бенедикт Лайтвуд – не Мортмейн, – веско заметила Шарлотта.

Уилл выразительно пошевелил пальцами в воздухе.

– Мортмейн – паук, сидящий в центре паутины. Чем больше мы узнаём, тем яснее видим, как далеко простирается его власть. До вчерашней ночи мы и не подозревали, что он как-то связан с Лайтвудом. Теперь мы точно знаем, что Бенедикт – марионетка Магистра. Я считаю, нам нужно пойти прямиком к Консулу и доложить о Лайтвуде и Джессамине. И пусть Вейланд сам с ними разбирается. Посмотрим, как Бенедикт запоет со Смертным мечом в руках.

– Боюсь, мы не можем пойти к Консулу, – покачала головой Шарлотта.

– Но почему? – изумился Уилл.

– По словам Джессамины, Мортмейн только этого и добивается. А поскольку она сказала это под действием Смертного меча, нам стоит к ней прислушаться. Она не могла солгать.