Механизм. Ублюдки тоже чьи-то дети…

– Аа.. – закрутил головой верзила, взгляд выискал лысину подельника у дальней стены. Тот художественно мочился на какую-то бесформенную кучу пыльного тряпья, дернув ширинкой от души приложился к хламу носом тяжелого ботинка.

– Смотрика, а юродивый чего-то уже наковырял. – услышал Лука в шаге перед собой сиплый голос, опустил взгляд как раз вовремя чтобы не наткнуться на замершего азиата.

– Да ну его Куль… Недосук. Тут такая лепость, а тебя сирый заботит.

– У тебя узкий лоб Лука. – вздохнул Фома Егорыч, с интересом наблюдая как неказистый мужичек ударив кайлом отбросил инструмент, сухие пальцы ухватили обломок молочного камня, с усилием выдернули из дна пещеры.

– Что? – не понял Лука, ладонь здоровенным пауком ощупала изрезанный морщинами лоб, над вниманием верзилы безраздельно властвовал желтый металл, слабая синева его глаз жадно ощупывала стопы статуи, то место где драгоценную кожу оттягивало сухожилие Ахилла.

Полупрозрачная тень безнадеги окарябала лицо Фомы Егорыча, взгляд маслянистой чернотой полоснул по простоватым чертам усача, отвернулся к гигантской фигуре.

Они уже почти дошли до статуи, когда Фома Егорыч не глядя ткнул большим пальцем за спину.

– Что за блаженный? – что-то в том невзрачном человечке беспокоило его.

– Аа?.. Ты о чем Куль? – рассеяно спросил Лука не сразу смекнув, что азиата все еще интересует мужичек у стелы.

– Где ты его подобрал? – сипло повторил Фома Егорыч.

– Ха… Шутишь?.. Если б даже помнил – они сейчас на одно лицо, одинаково грязные. Как китайцы! А тех я вообще плохо различаю. Что за нация? Будто одной женщиной за один день рождённые.

Фома Егорыч на третью часть в крови которого жил дракон, а на остальные две теленгит, такому обстоятельству немного удивился, но скверное ощущение, липнущее к позвонкам влажной сорочкой, не позволило в полной мере насладиться редкой эмоцией, не переставая ковыряло мерклым зудом под лопаткой.

– То же ..лядство! – привёл в чувства уязвленный голос Луки. Верзила в два размашистых шага обогнал шедшего чуть впереди Фому Егорыча, приблизился вплотную к статуи, – Как новая. – широкая ладонь похлопала, затем погладила желтую плоть над пяткой.

– Забавно. – проскрипел голос Фомы Егорыча, туманный взгляд опоясал свод пещеры, спустился к подельнику, – Ну ладно… cворачиваться будем.

– Зачем?.. – опешил Лука, возмущенно уставился на азиата, под рыжими усищами раскрылась черная дырка рта.

– А что предлагаешь?

– Не… нет Фома. Так нельзя. – сверкнул Лука белым рядком зубов, нижняя челюсть предательски дрогнула. Здоровяк впервые за долгое время назвал патрона по имени, – Я за тобой двенадцать лет мыкаюсь. Мы нашли золото. А ты хочешь его оставить?! – с каждым словом голос верзилы набирал силу, он уже практически орал на Фому Егорыча.

– Пасть захлопни. – черные оливки глаз растянулись жестокими черточками, под мозолистой ладонью тонко застонало древко топора.

Лука отшатнулся, влажные зенки беспорядочно замигали. Голубые глаза усача уставились на азиата, будто впервые видит.

– Забылся? – скрипнул эмалью Фома Егорыч, пальцы уцепились в рукоять крепче.

Лука шумно выдохнул, на лбу зашевелились гусенички морщин, он обратил взор к каменному своду, закачал головой точно театральная кукла.

Ладонь Фомы Егорыча отпустила древко, натянутое в камень лицо обрело признаки жизни.

– Мы вернемся. Не сомневайся. Поговорим со знающими людьми, и вернемся. А теперь секрет схоронить надо. Начни со своего приятеля. Как его? Андрейка? – Фома Егорыч поморщился, – Поганенький человечек… этот точно сдохнет, а золота не оставит. Так зачем оттягивать.

Лука не ответил, даже не глянул в скуластое лицо азиата, мрачный, зашагал к раскатанному по полу пыльному куску брезента, где, забыв обо всем его подельник дрючил кого-то из невольников. Страдалец обхватив руками ботинок садиста, жался в кирзу впалой щекой, фиксатый же методично всаживал жертве под почки кулаками. После каждого удара грязное лицо бедолаги рвала гримаса боли, коричневые губы расцветали темным провалом, несчастный вздрагивал всем телом, заваливался набок, но Андрейка успевал что-то прокричать, брызгая слюной на приросший к голенищу затылок, после чего жертва чудесным образом находила силы остаться на коленях, мучитель же высмотрев на боках бедолаги измятость втыкал в нее очередной кулак.

Фома Егорыч некоторое время вел взглядом унылую сажень Луки, пока пунктир зрения не наткнулся на мужичка, что так споро ковырял плиту. Под лопаткой вновь укололо холодом, вновь зашевелила склизкими щупальцами тревога. Чумазый уже совладал с камнем, головой по пояс нырнул в обнажившееся углубление. Через щелки глаз Фома Егорыч наблюдал как тот напряженно пытается что-то достать: фуфайка сползла на закорки, обнажила серую полоску тощей поясницы, казалось еще чуть и он уйдет в провал весь. Неожиданно рука мужичка вынырнула из ямы, подвижные, точно лапки насекомого, пальцы обежали бровку, нащупали среди обломков кайло. Уцепившись в черенок, рука снова нырнула в тень.