Мелиса Мартен: сила к жизни

— Это всё, — спустя недолгое время Мелиса закончила писать, и аккуратно протянула список герцогу. Из-за того, что её руки слегка дрожали, её подчерк оставил желать лучшего, и Андрэ, заметив это, почувствовал странное давящее в груди чувство.

— Эти люди не сделали ничего плохого, — попыталась смягчить она его гнев.

— Это уже не вам решать.

Герцог выхватил бумагу, наспех сложил её и убрал в карман брюк.

— По итогу, единственное ваше преступление — это участие в подпольных аукционах и один единственный приход на запрещённую службу в храм. В остальном вы почти добровольно предоставляли мне информацию и раскрыли преступления виконта и его подельников. Что же получается, вы почти чисты, мисс?

— Н-но так и есть… — в глазах Мелисы читалось непонимание происходящего. Она смотрела на герцога снизу-вверх и словно подстреленный оленёнок, повстречавший охотника, ждала вердикта и молилась, чтобы вопросы Андрэ не коснулись темы отсутствия маны в её теле.

— Знаете ли вы куда записываются данные о рождаемости и данные об освящении?

— В метрические книги?..

— А где они хранятся?

— Там же где и все другие документы?.. В документохранилищах или в имперской библиотеке?

Андрэ оценивающим взглядом окинул Мелису. Он задавал на столько явные наводящие на мысль, что данных о рождении Мелисы нет, вопросы, что он не мог поверить в то, что маркиза искренне не догадывается, к чему он ведёт.

— Вы угадали. Только вот знаете в чём странность? В имперской библиотеке в книгах рождаемости нет имени Мелиса Мартен. — Андрэ облокотился о стол и нагнулся к Мелисе, накаляя и без того напряжённую атмосферу до предела.

— Что?..

— А если такого имени не существует, то на мой первый вопрос вы солгали?

— Нет! Я не врала!

— Задам вам тот вопрос ещё раз. Агентом какой страны вы являетесь?

— Я не агент, — Мелиса подскочила с места, чтобы посмотреть герцогу в глаза на равных, и чтобы тем самым доказать отсутствие лжи в её словах.

Так долгие секунды продолжалось их напряжённое молчание, пока Андрэ смотрел в чистые, как небо, глаза маркизы. И пока в его голове беспрестанно звенел голос сестёр, кричащий: «Ты дурак, Андрэ!»

Вскоре герцог медленно и обречённо втянул носом воздух, отодвинул маркизу в сторону, сел за туалетный столик, достал из ящика лист бумаги и написал ещё одно письмо Алену.

«Доказательств её причастности нет. Потяни время, я занимаюсь этим вопросом.

А.Р.»

Андрэ убрал письмо в конверт, залил сургучом и кольцом поставил оттиск фамильного герба.

— Я вам поверю. Сделаю вид, что я слепой, и вновь отложу ваш арест. Как вы и просили ранее, я сыграю с вами в кошки-мышки. — Герцог поднялся со стула и вновь давящим и угнетающим взглядом посмотрел на маркизу. — Но! Только до вашего входа в святилище. После этого у вас будет неделя, чтобы снять с себя все обвинения, какие бы они не были.

Андрэ взял со стола первое письмо для кронпринца и маной сжёг его дотла, будто показывая маркизе, что будет с ней, если та предаст его доверие.

— Благодарю.

— Но не думайте, что я действительно слепой. Я прекрасно вижу, где вы врёте, а где недоговариваете.

— Я поняла вас, ваша светлость, — Мелиса склонила голову, а в её глазах помутнело от подступающих слёз.

— Не плачьте. Вы должны радоваться, что у вас прибавилось время на свершение своих целей. И если от этого, как вы вчера и говорили, зависит ваша жизнь, то я надеюсь вы выживите и очистите своё имя.

— Я не плачу, — Мелиса подняла взгляд и уставилась прямиком в бездонно чёрные и слегка измученные глаза Андрэ. — Я обязательно сниму все обвинения.

— Буду на это надеяться. — Герцог ещё пару секунд молча наблюдал, как упорно маркиза сдерживает слёзы. И хотя он видел, как ей тяжело, на его сердце стало так угнетающе спокойно, что он, не обронив больше и слова, покинул комнату.

Андрэ не торопясь пошёл искать близняшек, а по пути остановился около портрета своих родителей. Ему было стыдно взглянуть на него и увидеть лица отца и матери. Ему казалось, что родители недовольны его выбором, и что они винят его в том же, в чём и сам Андрэ винил императора. Герцог боялся, что столь неожиданное умиротворение на его сердце мимолётно и обманчиво, боялся, что зря доверился своему шестому чувству и боялся предать последнюю просьбу родителей.

— Я уверен, что поступил правильно. Но даже если… Даже если нет, разве не могу я позволить себе обмануться хоть раз?..

Самовольное решение об отмене ареста было для него подобно яду, и сейчас Андрэ как никогда прежде нуждался в совете родителей. Он хотел бы спросить, правильно ли он поступил, хотел бы увидеть их обвиняющий взгляд. Однако герцог не мог даже осмелиться развернуться лицом к портрету, он лишь коснулся сквозь одежду шрама на правой руке, что-то недовольно пробормотал, а затем продолжил движение по коридору.

Глава 56. Второе дыхание