Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

В сентябре 1973 года определилась вероятность новых выборов. ГАХАЛ вступил в союз с партиями Свободный центр, Государственный список и Независимые либералы, образовав блок Ликуд (буквально «сплоченность»). Это слияние произошло в значительной степени благодаря настойчивым усилиям Ариэля «Арика» Шарона, прямого и упрямого военачальника, получившего известность после Синайской кампании 1956 года. Шарон славился своим хладнокровием и демонстративным прямодушием; его дед был сионистом и сотрудничал с Зеевом-Довом Бегином в Бресте (они совместно, наперекор местным раввинам, организовали церемонию памяти Ѓерцля в 1904 году), а его бабка, будучи повитухой, принимала роды Менахема Бегина[373]. Он сотрудничал с Бегином до конца жизни последнего; Шарон, как утверждали некоторые, нес ответственность за падение Бегина. Но пока что усилия Шарона во многом способствовали продвижению Бегина. Имея в своем составе впечатляющую группу политиков, возглавляемый Бегином при поддержке неизменного Кадишая, вновь созданный блок Ликуд мог, судя по всему, рассчитывать на успех в ходе новых выборов. Однако еще до выборов Израиль оказался ввергнутым в новую войну. После полудня, 6 октября 1973 года, в самый святой день еврейского календаря, Йом Кипур, египетские и сирийские войска неожиданно атаковали Израиль. Руководители страны и армии не приняли во внимание важную разведывательную информацию, заблаговременно свидетельствовавшую об опасности нападения; застигнутое врасплох армейское руководство начало поспешно отправлять резервистов на Голанские высоты и Синайский полуостров, куда вторглись соответственно Сирия и Египет.

Израильтяне назвали эту войну Войной Судного дня, тогда как президент Египта Анвар Садат называл ее «Операция Бадр», в честь битвы при Бадре (624 г. н. э.), когда Мохаммед одержал свою первую значительную победу. В мусульманской традиции битва при Бадре означает не просто военную победу, но скорее торжество добра над злом, правоверных над неверными. Задача этой войны, с гордостью говорил Садат, заключается в том, чтобы не только отвоевать Синайский полуостров, но также и полностью уничтожить еврейское государство.

И снова само существование Израиля было поставлено на карту. Советский Союз, давний враг Бегина, некогда проголосовавший за план раздела Палестины, давно уже поддерживал арабов, тогда как Соединенные Штаты мучительно медлили с предоставлением помощи. Госсекретарь Ричарда Никсона Генри Киссинджер (для которого его еврейское происхождение, по словам Иеѓуды Авнера, было «источником неврозов»[374]) регулярно выслушивал антисемитские проповеди Никсона. Человек, называвший руководителей Израиля «сбродом ненормальных» и «самым дерьмовым дерьмом в мире»[375] (и который, как можно услышать на магнитофонных записях Ричарда Никсона, рассекреченных в 2010 году, говорил президенту, что «если в Советском Союзе загонят евреев в газовые камеры, то это не должно беспокоить американцев»)[376], Киссинджер вряд ли собирался советовать американской администрации оказать быструю и решительную поддержку Израилю. Положение в значительной степени спас Ариэль Шарон (бывший человеком Ѓаганы, а не Эцеля). Следуя своему дерзкому плану, он форсировал Суэцкий канал — и это при том, что египетские войска уже были на Синайском полуострове. Благодаря быстрому маневру он окружил Третью египетскую армию и мог бы полностью уничтожить ее, если бы не международное давление. Соединенные Штаты наконец начали оказывать Израилю военную поддержку, в ответ на поставки советского оружия арабским странам, и в ходе военных действий наступил перелом.

Эта война началась в крайне неблагоприятных для еврейского государства условиях, и все же Израиль не только не понес территориальных потерь, но и в очередной раз разбил арабские армии — все это само по себе следует считать выдающимся военным достижением. Однако израильтяне иначе восприняли сложившуюся ситуацию. Молниеносная победа в Шестидневной войне стоила стране жизней шестисот солдат, тогда как в Войне Судного дня погибло порядка трех тысяч военнослужащих, и вина за это была возложена на премьер-министра Голду Меир и министра обороны Моше Даяна. Бегин, во время войны фактически поддерживавший правительственную политику («сидеть тихо, ничего не делать»), после войны был подхвачен волной враждебности по отношению к Голде Меир и ее генералам: в народе полагали, что они не предвидели войну и не были готовы к ней[377]. Еще не была создана Комиссия Аграната по расследованию упущений, приведших к трагическим последствиям первых дней войны. Однако и до начала работы комиссии в стране были убеждены, что Голда Меир оказалась не готова к вражескому нападению, которое многие считали неизбежным[378]. Назначенные на новый срок выборы прошли в конце декабря. Ликуд получил в Кнессете 35 мест — впечатляющий результат; МААРАХ — 51 место. Бегин пока еще оставался в оппозиции, но уже был ближе к реальной власти.

Позднее в этом же месяце, в возрасте 87 лет, скончался Давид Бен-Гурион.