Мера всех вещей

Калл. Не иначе.

Сокр. Поэтому из двух зол – наносить обиду и получать ее – нанесение обиды мы назовем злом большим, а получение ее – меньшим. Но чем мог бы быть снабжен человек к поданию себе такой помощи, чтобы иметь обе эти пользы – и происходящую от ненанесения обиды, и ту, которая проистекает из неполучения ее? Силою ли это или волею? Я говорю так: потому ли он не будет получать обид, что не хочет быть обижаемым, или потому, что снабжен силою не быть обижаемым?

Калл. Явно, что последнее, поколику снабжен силою.

Сокр. Ну а касательно нанесения обид? Довольно ли будет не хотеть наносить обиды, – так и не обидит, или для этого требуется еще какая-нибудь сила и искусство, так что не знающий этого и не занимающийся этим непременно будет наносить обиды? На это-то именно отвечай мне, Калликл. Справедливо или нет, по твоему мнению, в прежней беседе мы – я и Полос – принуждены были согласиться, что никто не наносит обиды по желанию, но что все обидчики обижают нехотя?

Калл. Пускай будет так, Сократ, чтобы кончить беседу.

Сокр. Стало быть, для того-то, по-видимому, и нужно приготовить какую-нибудь силу и искусство, чтобы мы не обижали.

Калл. Конечно.

Сокр. Но что за искусство, приготовляемое с целью нисколько или весьма мало быть обижаемым? Смотри, то ли кажется и тебе, что мне. А мне кажется следующее: надобно либо самому начальствовать и господствовать в обществе, либо быть другом поставленного правительства.

Калл. Видишь ли, Сократ, как я готов хвалить тебя, когда ты говоришь что-нибудь хорошо? По моему мнению, это сказано прекрасно.

Сокр. А если тебе кажется, что я говорю хорошо, то рассмотри и следующее: подобный подобному, как говорят сами древние мудрецы, думаю, больше всего друг. Так ли по-твоему?

Калл. И по-моему.

Сокр. Пусть же где-нибудь господствует правитель жестокий и необразованный, и в том же обществе находится человек гораздо лучше его; тиран не будет ли бояться этого человека и от всей души избегать его дружбы?

Калл. Так.

Сокр. Да и когда кто окажется гораздо хуже, чем сам он, тиран, конечно, презрит его и не захочет принять в друзья себе.

Калл. И это верно.

Сокр. Так остается, что достойный его друг – только тот, кто одного с ним нрава, кто захочет находиться под властью правителя и подчиняться ему, одно с ним хваля и порицая. Такой человек будет иметь великую силу в обществе, и его без опасения никто не обидит. Не правда ли?

Калл. Да.

Сокр. Следовательно, если в этом обществе кто-нибудь из молодых людей подумает: каким бы образом сделаться мне человеком сильным и поставить себя вне обид? – то путь ему, как видно, предлежит такой: тотчас с молодых лет привыкать любить и ненавидеть одно и то же с властелином и приготовить себя так, чтобы сколько можно более походить на него. Не правда ли?

Калл. Да.

Сокр. Так ему-то удастся избежать обид и, как вы говорите, иметь великую силу в городе?

Калл. Конечно.

Сокр. Но удастся ли ему также и не обижать? Или далеко до того, если он будет походить на правителя несправедливого и получит у него великую силу? Ведь я думаю, что в нем, напротив, обнаружится расположение – сколько возможно более наносить обид и, обижая, не подвергаться наказанию. Не правда ли?

Калл. Кажется.

Сокр. Поэтому его, как человека с душою развратною, испорченною подражанием властелину и избытком силы, будет сопровождать величайшее зло.

Калл. Не знаю, Сократ, как ты всегда вертишься в своих словах туда и сюда. Разве тебе неизвестно, что этот подражатель, если захочет, убьет того, кто не подражает, и возьмет его имущество?

Сокр. Известно, добрый Калликл, если только я не глух, если могу часто слышать тебя, Полоса, и едва не всех в городе. Но послушай и ты меня. Он, конечно, убьет, если захочет; но ведь убьет человек дурной человека хорошего и доброго.

Калл. Так что ж? Это-то и досадно?

Сокр. По крайней мере не для умного человека, как видно из моих слов. Думаешь ли, что человек должен заботиться о том, как бы долее прожить и заниматься теми искусствами, которые всегда избавляют нас от опасностей, подобно тому, как ты велишь мне заниматься риторикой, которая защищает нас в судах?

Калл. Да, клянусь Зевсом, я советовал тебе дельно.

Сокр. Что ж, почтеннейший? Наука плавать кажется ли тебе достойною уважения?

Калл. Нет, клянусь Зевсом.