Мера всех вещей

Сокр. Но я не только слышу это – сам ясно знаю, равно как и ты, что Перикл сперва пользовался славою, и афиняне, пока были хуже, не произносили никакого мнения к его бесчестию, а при конце жизни Перикла, когда через него сделались прекрасными и добрыми, обвинили его в расхищении казны408 и даже едва не наказали смертью – разумеется, как человека дурного.

Калл. Что ж? Поэтому Перикл был нехорош?

Сокр. Ну да, попечитель об ослах, лошадях, быках, как попечитель, конечно, показался бы нехорошим, если бы, приняв их нелягающимися, небодающими и некусающими, довел до того, что они, по дикости, стали бы делать все это. Разве не кажется тебе, что какой-нибудь попечитель о каком-нибудь животном – нехорош, когда, приняв его хорошим, выставил более диким, чем каким принял? Кажется или нет?

Калл. Конечно – чтоб угодить тебе.

Сокр. Угоди же мне ответом и на это: принадлежит ли и человек к числу животных или не принадлежит?

Калл. Как же не принадлежит!

Сокр. Но Перикл не о людях ли имел попечение?

Калл. Да.

Сокр. Что ж? Не надлежало ли им, как мы сейчас согласились, из несправедливых сделаться через него справедливее, если только он, быв в политическом отношении добрым, имел о них попечение?

Калл. Конечно.

Сокр. Но справедливые-то не кротки ли, как сказал Омир409? А ты что скажешь? Не так?

Калл. Так.

Сокр. Однако же Перикл выставил их более дикими, чем какими принял, – и притом к себе самому, чего хотел он всего менее.

Калл. Хочешь, чтобы я согласился с тобой?

Сокр. Если только кажется тебе, что я говорю правду.

Калл. Пусть уж так.

Сокр. А когда более дикими, то не более ли также несправедливыми и худшими?

Калл. Пускай.

Сокр. Но отсюда следует, что в политическом отношении Перикл не был добр.

Калл. Как ты-то говоришь, так не был.

Сокр. Да и как ты, клянусь Зевсом, судя по допущенным тобой положениям. Но говори мне еще и о Кимоне. Эти афиняне, о которых он имел попечение, не осудили ли его на изгнание, чтобы не слышать его голоса десять лет? Не то же ли самое сделали они и с Фемистоклом, наказав его ссылкой? А Мильтиада марафонского не приговорили ли бросить в ров? Да и бросили бы, не вступись только председатель Пританиона410. Между тем, если бы они были, как ты говоришь, мужи добрые, никогда не потерпели бы этого. Неужели добрые-то возничие сперва не падают с двухконной повозки, а когда уже объездили лошадей и сами сделались лучшими возничими, – падают? Так не бывает ни в каком другом деле. Или тебе кажется?

Калл. Нет.

Сокр. Следовательно, прежнее наше положение, как видно, справедливо, что в этом городе мы не знаем ни одного человека, который в смысле политическом был бы добр. Да и ты согласен, что, ныне по крайней мере, таких нет, а прежде, говоришь, были, и представил упомянутых нами мужей. Но эти мужи оказались равного достоинства с нынешними; так что, если они были риторами, то пользовались риторикой и не истинною, – иначе не пали бы, – и не спасительною.

Калл. Однако ж никому из нынешних, Сократ, далеко не совершить таких дел, какие совершил любой из тех.