Мертвые голоса

– Как ты, милая моя? – спросила мама у Коко, пока они расправляли одеяла. – Давай-ка устроим вас троих поближе к огню. – Она криво усмехнулась. – Да уж, ничего себе у нас каникулы.

– Мам, мне страшно, – сказала Коко.

Она не хотела признаваться в этом Олли и Брайану. При них Коко старалась быть смелой, ведь они сами держались очень храбро. Ее друзья обменивались шутками с папой Олли и незаметно посматривали на лестницу, ни словом не обмолвившись о своих страхах. Но маме Коко могла признаться.

– Здесь нечего бояться, – ответила та, разглаживая уголок одеяла. – Удовольствия, конечно, мало, потому что тут холодно и мы заперты в четырех стенах. Но бояться здесь точно нечего.

– Мы видели призрака в коридоре на втором этаже, – тихо произнесла Коко.

Ее мама поджала губы.

– Воображение обладает огромной силой, солнышко, – сказала она, бросив сердитый взгляд на мистера Воланда. – Наверное, не стоило отпускать тебя на охоту за привидениями.

– Но почему тогда так холодно, почему в доме все ломается? – возразила Коко. – Мы правда видели привидение. Мне… мне кажется, это все из-за него.

– Ломается все из-за бури, – объяснила мама, откладывая последнее одеяло. Ее тон смягчился. – А вам ничего не грозит. Мы с Роджером не допустим, чтобы с вами что-то случилось.

Коко приободрилась. Совсем капельку.

– Роджер ведь сказал, – продолжила мама, – у нас предостаточно запасов. Их хватит, чтобы переждать бурю.

Коко хотелось в это верить. В конце концов, они вместе. С ними целых пять взрослых. Все не так, как в прошлый раз, когда они с Олли и Брайаном остались одни и плутали по лесам, скрываясь от опасности.

Но страх не отпускал.

Когда предпоследняя лампа погасла, папа Олли, упрямо сохраняя оптимизм, объявил:

– Что ж, полагаю, это знак, что нам пора ложиться спать.

Несмотря на огонь в камине, в столовой было так холодно, что они все выдыхали облачка пара, напоминая драконов.

– Я еще немного посижу, – отозвался мистер Воланд.

– Как хотите, – пожал плечами папа Олли.

Все сходили в ванную на первом этаже, чтобы почистить зубы. На обратном пути Олли вполголоса спросила у мистера Воланда:

– И что теперь?

– Попытайтесь немного отдохнуть, – посоветовал он. – Но не спите. Будьте начеку. Я позову вас, когда придет время.

Олли кивнула. Тени подступали со всех сторон, пока ребята укладывались под одеяла. Отблески пламени плясали по стенам и потолку столовой.

Олли, Брайан и Коко устроились рядом, закутавшись поплотнее. Когда они улеглись, Брайан прошептал:

– Олли, я все еще сомневаюсь, что разговаривать с призраками – это хорошая идея.

– А у тебя есть план получше? – спросила та. – Мистеру Воланду можно верить: он разбил зеркало ради меня, а потом весь день стоял на страже. Думаю, если бы не он, мы бы по-настоящему вляпались.

– Может, и так, – с неохотой признал Брайан, – но все же это как-то неправильно. Мертвые… Они ушли навсегда. Мы не должны к ним обращаться.

Коко вспомнила, что Брайан из семьи католиков. Иногда его взгляды давали о себе знать.

Олли перевернулась на спину и уставилась в потолок, упрямо выпятив подбородок.

– Не хочешь помогать – можешь просто остаться в кровати, – заявила она.

– Да я же не говорю… – начал Брайан.

– Перестаньте, – прошипела Коко. – Как я понимаю, нам предстоит чертовски непростая ночка. Не хватало еще, чтобы вы ссорились. Мы должны поддерживать друг друга. И да, Брайан, мне тоже это не нравится, но у меня нет других идей. Олли, Брайан хочет помочь. Даже если он с тобой не согласен, это не повод грубить ему.

Все помолчали.

– Прости, – прошептал Брайан.

– И ты меня прости, – отозвалась Олли.

Больше никто ничего не сказал. Где-то за стеной часы с птичьими голосами просвистели, отмеряя время. Ребята лежали на спине и смотрели, как постепенно тускнеет огонь и свет из золотистого становится красным.

9

Олли, не смыкая глаз, неподвижно лежала на жесткой постели из одеял. Импровизированная подушка у нее под головой пахла новым ковром. Папа выключил последнюю оставшуюся лампу, не дожидаясь, пока она погаснет сама. Олли легла спать в толстовке, шапке, кофте с длинным рукавом, пижамных штанах и длинных толстых носках. Даже под одеялом этого едва хватало, чтобы не замерзнуть.

Огонь был тусклым и темно-красным. Олли, не шевелясь, наблюдала за медленным танцем алых бликов на потолке.

Уснуть она не могла. Ее нервы были натянуты, как тросы подъемника, которые сейчас трепала буря на склоне горы. Олли ждала. Прислушивалась. Друзья лежали рядом с ней, такие же напряженные, с широко раскрытыми глазами. Какое-то время до Олли доносились едва слышные голоса взрослых. Один раз раздался тихий папин смешок.

Но постепенно разговоры стихли: взрослые заснули. В холле и столовой особняка Хемлок воцарилась тишина, нарушаемая лишь воем бури. Удивительно, подумала Олли, как сильно эти звуки напоминают человеческий голос. Вот сейчас ветер тихо, беспрерывно плакал, будто вокруг дома ходил человек и искал способ проникнуть внутрь.