Мертвые голоса

– Твоя жизнь была как-то связана с этим приютом? – спросил мистер Воланд.

Снова пауза. Затем планшетка сдвинулась к слову «НЕТ» и опять задрожала.

Странная, безудержная, невозможная надежда разгоралась в груди Олли.

– Тогда кто ты? – спросила она.

На этот раз планшетка задвигалась почти мгновенно. «ПРИВЕТ ОЛИВИЯ». Только мама называла ее Оливией.

– Мама? – шепотом произнесла Олли. – Мама? – Сердце билось все быстрее и быстрее. – Мама, где ты?

Планшетка помедлила, а потом снова задвигалась. «ОСТЕРЕГАЙСЯ», – сказала доска.

Руки Брайана, лежавшие на указателе, дернулись.

– Мама… Что происходит? – выдохнула Олли. Ее сердце трепетало, как крылышки колибри. – Почему… надо остерегаться? Что здесь творится?

– Задавай вопросы по одному, Олли, – одернул ее мистер Воланд.

Планшетка запрыгала по буквам: «ПРИЗРАКИ ХОТЯТ УДЕРЖАТЬ ВАС».

– Как? – прошептала Олли. – Зачем?

Брайан смотрел на доску, недоверчиво нахмурившись. Но Олли было все равно. Она сосредоточилась на планшетке. Жаль, что каждый ответ приходится собирать по буквам.

– Что мне делать?

«ЗЕРКАЛО, – ответила планшетка. – СМОТРИ в ЗЕРКАЛО. ОТВЕТ в ЗЕРКАЛЕ».

Все четверо перевели взгляд на мутное стекло. Оно висело почти прямо перед ними, напротив камина, большое и темное. В нем отражались красные угли и размытые очертания стульев, столов и их собственных лиц. И все? Что еще там могло быть?

– Олли, – тихо предостерег ее Брайан.

Та не обратила внимания. Она встала и сделала шаг к зеркалу. Тут же ей на плечо легла рука Брайана.

– Олли, ты куда? – Брайан уже даже не пытался понизить голос. – Помнишь зеркало на втором этаже? Осторожно!

Олли бросила испуганный взгляд на отца, но, как ни странно, взрослые продолжали спать. Она сбросила с себя руку Брайана и шагнула ближе к зеркалу.

– Я просто посмотрю, – прошептала она. – Это же моя мама. Она говорила со мной. Я буду осторожна.

– Олли, – не отставал Брайан, – «Не все, что говорит доска, обязательно является правдой».

– Это моя мама. Она назвала меня Оливией. Никто, кроме нее, меня так не называл, – возразила она. – Мы доверились моим часам, когда шли через кукурузный лабиринт. А теперь я готова довериться доске. Что еще нам остается? Как понять, что происходит? Я пойду и посмотрю. Идемте со мной, если хотите помочь.

Папа Олли пробормотал что-то во сне. Кажется, он звал ее по имени.

– Постой… – начал Брайан.

– Ребята, – перебила Коко. Судя по ее голосу, она уже долго пыталась привлечь их внимание. – Ребята, послушайте!

Олли и Брайан умолкли, и только тогда услышали.

Стук.

Но откуда?

Через мгновение Олли поняла, что звук доносится со стороны зеркала. Кто-то стучал по стеклу. Но кто? Олли сделала еще шаг и вытянула шею, вглядываясь.

Мистер Воланд наблюдал за происходящим, прищурившись.

Тук. Тук.

– Олли, – не унимался Брайан, – пожалуйста, будь осторожна!

– Все в порядке. Я осторожна, – прошептала она.

Олли так старательно всматривалась в мерцающую поверхность зеркала, что заслезились глаза.

У нее за спиной мистер Воланд произнес:

– Не волнуйся, Коко. С ней все будет в порядке.

Олли увидела свое отражение. И отражение Брайана. И еще чье-то – женскую фигуру.

Но отражение ли? Женщина внутри зеркала постучала по стеклу.

Тук. Тук.

– Оливия, – раздался шепот прямо у нее над ухом, как будто женщина, отраженная в зеркале, стояла прямо рядом с ней. – Оливия, я здесь.

– Олли, мне это не нравится, – пробормотал Брайан.

Это правда был мамин голос? Возможно.

– Мама? – прошептала Олли.

У женщины в зеркале были кудрявые темные волосы, как у самой Олли. Только лицо рассмотреть не получалось.

Но голос над ухом произнес:

– Оливия, иди ко мне. Тебе грозит опасность, а времени мало.

Олли приблизилась. Женщина в зеркале прижала ладонь к стеклу, как будто это было не зеркало, а окно, сквозь которое они смотрели друг на друга. Брайан, весь в напряжении, стоял рядом. Олли нерешительно протянула дрожащую руку и прижала ладонь к отражению. Стекло было ледяным.

– Мамочка? – прошептала она с надеждой и отчаянием в голосе. – Что ты хотела сказать?

В это мгновение огонь в очаге ярко полыхнул, как будто в тусклое пламя подбросили сразу три бревна.

– Олли, Олли! – закричал Брайан. Но его голос доносился как будто издалека.

Разгоревшийся огонь осветил комнату, а заодно и лицо женщины.

У нее были синие губы и черный нос, черное платье и черная вуаль на волосах. Женщина улыбнулась Олли жуткой острозубой улыбкой.

Это ее они встретили в коридоре.

Это ее Олли видела в кошмарах.

Девочка попыталась отшатнуться, но пальцы с черными ногтями прошли сквозь зеркало, поймали ее с руку и сжали.

– Попалась, – выдохнула матушка Хемлок.

В охваченном паникой разуме Олли пронеслось предупреждение, услышанное во сне: «Не заходи в чуланы и не смотри в зеркало».

«Надо было слушать, что говорят». Олли готова была закричать от ужаса и обиды. «Мама, где же ты?» Она попыталась высвободиться из крепкой хватки. У нее за спиной начался какой-то шум, но Олли не понимала, что происходит. Ее пронизывал холодный страх.

Матушка Хемлок дернула Олли на себя. Ожидая удара о зеркало, она закричала и вскинула свободную руку, чтобы защитить лицо.