Месть сыновей викинга

В Тевринтоне я часто наблюдал за Беллой из укрытия, когда она с двумя ведрами шла с колодца, а однажды видел ее обнаженной во время купания. Я предполагал, что она была невинной, – такому впечатлению полностью соответствовал ее облик. Мое увлечение этой девушкой было незрелым и, как выяснилось, бесперспективным. По одной простой причине.

– Белла – моя сводная сестра, – признался я. – У нас один отец.

Ильва выпрямилась и уставилась на меня.

– Она знает об этом?

– Нет. И ей незачем это знать. Да она бы и не поверила.

Ильва жестом попросила трактирщика принести нам еще по кружке. Мы долго сидели молча, потягивая пиво, нагретое до идеальной температуры. Ильва прервала молчание:

– Насколько я знаю, Белла не отдалась ни одному из двух поклонников, пока не удостоверилась, что те уговорили старших братьев оставить ее в живых. Она умеет обращаться с мужчинами.

– Ты думаешь?

– Она делает все необходимое, чтобы выжить. – Ильва помолчала, а затем добавила: – Хотела бы я быть столь же мудрой в ее возрасте.

Она погрузилась в размышления о событиях своего прошлого, о которых я узнал гораздо позже. Наконец она выпрямилась и сказала:

– Может, Хальфдан взял ее в палатке силой. Может, она добровольно отдалась ему. Я не знаю. Но я точно знаю, что она воспользовалась этим обстоятельством, чтобы посеять вражду между братьями.

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – спросил я. – Я считал, что мы друзья.

– Сложно считать другом того, кто не держит обещания.

Из глубин моей памяти, подобно звону церковного колокола из-за горизонта, всплыло воспоминание.

– Ты по-прежнему мечтаешь о серебре Святого Кутберта?

Она мрачно кивнула.

– Я не мог предать брата Ярвиса, – сказал я. – Сохранность реликвий важна для его положения.

– Я понимаю. Но для меня важно их заполучить. Я обещала своим воинам добыть серебро. Они верили моему обещанию. Верили, что я щедрый «даритель колец».

Словосочетание, которое я не раз слышал от других, на этот раз заставило меня вспомнить счастливые лица викингов в тот момент, когда Ильва сломала свои последние браслеты и разделила кусочки между дружинниками. Неужели военные союзы скандинавов и впрямь строились исключительно на личной выгоде каждого участника?

– А как же преданность вождю? – спросил я. – Личная симпатия? Родственные связи? Разве некоторые из твоих дружинников не служили еще твоей бабке Лагерте?

– Да, и еще двум ярлам после нее. Службой у последнего они были крайне недовольны. Слишком он был скупой. Поэтому десять лет назад мне удалось уговорить некоторых из них отправиться со мной в военный поход. При случае мы ограбили монастырь. Там и следует искать источник моей удачи, которая настигала меня снова и снова. С тех пор я участвовала в других военных походах, столь же счастливых. Фрисландия, Вирланд, королевство франков. Я прославилась благодаря своему чутью на монеты и щедрому распределению сокровищ. Такова была основа моей власти. В последнее время мне этого недостает. Здесь, в Англии, все оказалось поставлено с ног на голову. Тот, на чьей стороне боги, собирает огромные толпы сторонников. Никто не пойдет за ярлом, у которого не набита мошна. Десять из моих дружинников охраняют территорию епископства по приказу Сигурда. Еще пятеро сидят здесь за два кусочка серебра в день и неограниченное количество пива.

Она кивнула на охранников в баре.

– Неужели положение скандинавского ярла настолько шаткое? – удивился я.

– Все может измениться в любой момент, – подтвердила она. – Но Сигурд Змееглазый не доверяет заботу о своей супруге никому из мужчин, так что я пригодилась. И постепенно, вероятно, завладею тем, что ты не помог мне добыть.

Рассматривая серебряные браслеты у нее на запястьях, я думал о том, что раз одного ярла так легко свергнуть, то и с другим можно проделать то же самое.

– Ильва, я обещаю тебе помочь восстановить положение и вернуть дружину, если ты этого желаешь.

Ее грубое лицо расплылось в кривой усмешке.

– И как ты это устроишь, Рольф Дерзец?

Нашу беседу прервал оборванец, заполнивший трактир вонью немытого тела и гнилого дыхания. Он открыл дверь и, ко всеобщему изумлению, заорал:

– Саксы приближаются!

Пятеро скандинавов, сидевших у бара, вытянули шеи и начали озираться, переваривая полученное сообщение. Затем вскочили на подкашивающиеся ноги и бросились к двери. Мы с Ильвой последовали за ними на улицу и очутились у ветхой двойной башни, возвышающейся над восточными воротами. Мы вскарабкались по лестнице, ведущей к брустверу, и устремили взгляды на лежавший перед нами плоский ландшафт.