Метод Нострадамуса

За всем этим шумом никто не услышал, как позади них на дорогу из леса вышли и остановились, растянувшись цепью, четверо мужчин. В руках у них были компактные скорострельные пистолеты-пулеметы «ингрэм» с длинными, увесистыми набалдашниками глушителей. Один из них был высок, сложен, как античная статуя, и носил аккуратно подстриженную бородку, подковой обрамлявшую его мужественное и волевое, как у героя кинобоевика, лицо. Другой выглядел постарше, весил килограммов на двадцать больше, а его широкое, красное, чем-то неуловимо похожее на кабанье рыло, лицо сомнительно украшал налепленный на левую скулу пластырь. Еще двое были заметно моложе и напоминали не то обычных солнцевских быков, не то переодетых в штатское милиционеров. Впрочем, если разобраться, разница между теми и другими не так уж велика, только быки немного честнее: они не прячутся за форменную одежду и уголовный кодекс и сами добывают свои деньги, а не получают их два раза в месяц из окошечка кассы.

Бородач, одетый во все черное, как протестантский священник во время траурной церемонии, коротко кивнул головой. Четыре «ингрэма» поднялись плавным, почти синхронным движением и глухо, шепеляво, залопотали, обильно поливая свинцом безоружных людей, пытавшихся оттащить с дороги неслучайно оказавшееся там дерево.

Выскользнув из мертвеющих рук, спиленная береза с шумом и треском рухнула на землю. Никто из пассажиров «уазика» не успел ни обернуться, ни хотя бы понять, что происходит, — они упали один за другим, замерев в различных, но одинаково неестественных позах.

Так же быстро и почти безболезненно умер и Семен Иванович Коновалов — прапорщик контрразведки, водитель служебного автомобиля и любящий отец, последние несколько часов своей жизни проведший в шкуре предателя. Одна пуля попала ему в затылок, две угодили в печень; целая пригоршня свинца изрешетила обтянутую легкой, насквозь пропотевшей рубашкой спину, мигом превратив ее в брызжущее кровавыми клочьями месиво. Семен Иванович ощутил только тупой толчок в голову, после чего не чувствовал уже ничего. И это было хорошо: по крайней мере, напоследок ему не пришлось пережить нового разочарования. Проживи он еще хоть минуту, он наверняка подумал о том, что голос в телефонной трубке, давая ему инструкции, обещал совсем другой конец этого поганого приключения.

Глава 12

Альберт Витальевич Жуковицкий в последний раз самостоятельно водил машину по городу уже очень давно. Он привык смотреть на суету и сутолоку городских улиц сквозь тонированное пуленепробиваемое стекло с заднего сиденья бронированного «мерседеса», и теперь, пересев за руль, по дороге из Центра в Марьино пережил несколько весьма неприятных моментов. Оказалось, что за время, проведенное им в почетной роли VIP-персоны, Москва сильно переменилась, и притом не в лучшую сторону; дорожное движение превратилось в ад кромешный, и, продираясь сквозь этот ад, Альберт Витальевич пару раз остро пожалел, что не внял совету Мазура и не доверил это дело кому-нибудь из его бойцов.

Впрочем, услугами своих телохранителей он уже был сыт по горло. Притом, что возглавляемая Олегом Федотовичем служба безопасности обычно не вызывала у него нареканий, а сплошь и рядом оказывалась весьма и весьма полезной; притом, что и сам начальник охраны, и его бойцы были настоящими, проверенными и опытными профессионалами и уже не первый год успешно водили за нос такую могущественную организацию, как ФСБ; притом, что Альберт Витальевич доверял Мазуру настолько, насколько вообще был способен кому-либо доверять, — при всех этих и многих других своих превосходных качествах начальник охраны и его команда в этом деле допускали прокол за проколом, словно их и впрямь преследовал какой-то злой рок.