Метро

Его беспокоила Яуза, поскольку было не очень морозно и на крепкий лед рассчитывать не приходилось. Но он заметил реку, только съехав прямиком в нее с пологой горы, которой оказалась половинка развалившегося моста. Вторая половина также сползла со своей насыпи и вмерзла в узкую реку. Вездеход легко взобрался по ней и, выехав на ровную поверхность, разогнался почти до семидесяти километров в час.

Оставшуюся дорогу Пустовалов видел только слепящий белизной снег, а сам далеко блуждал мыслями. Ему виделись глаза-льдинки, и красивое лицо – он мог позволить себе без вреда для рассудка лишь ловить зыбкие образы, наполняя их содержанием собственных фантазий, не переходя грань реальности.

Временами ему казалось, что он находится в той старой, полной чрезмерной жизни Москве, ползет в привычной пробке на Садовом. Оно усилилось, когда он свернул на Каланчевскую улицу, заметив надвинувшийся сумрак, который всегда царил здесь толи из-за высоких зданий на тесных улицах, толи из-за плотно рассаженных тополей за узкими тротуарами. И даже таинственное черное пятно, делившее с солнцем власть на небе, не мешало этому ощущению.

Волнение вернуло его в мертвую реальность, только когда он приблизился надземному вестибюлю станции метро Комсомольская. Тому самому – с башенкой со шпилем, из которого они когда-то давно в прошлой жизни пытались вырваться на свободу. Какой была бы эта свобода? Той, в которой он оказался сейчас или… Сейчас ему ничего не мешало узнать это.

Он остановил вездеход прямо у дверей, и спрыгнул в снег, прижимая к груди штурмовую винтовку.

Некоторые из дверей висели на единственных петлях, но все они устояли под натиском времени. Пустовалов, не останавливаясь, ударил ногой по первой двери, она с глухим треском развалилась. Чувствуя запах сырой гнили, включил фонарь, осветил покрытые толстым слоем пыли турникеты, прошелся по мраморным стенам, целую вечность простоявших во мраке. Прислушался. Где-то капала вода, и скрипел металл под натиском чего-то тяжелого. Воздух буквально пропитался сыростью.

Пустовалов зашел внутрь и направился к последнему турникету. Посветил на пол в темноту. Под слоем песка мелькнул знакомый логотип. Пустовалов присел и поднял с пола рюкзак, расстегнул его. Пачки денег потемнели по краям, сморщились от сырости и от времени. Пустовалов взял одну пачку, приблизил к лицу, затем бросил обратно.

Итак, он получил ответ.

Переложив деньги в новый рюкзак, осмотрелся. Среди осколков разбитых мраморных плит на полу его внимание привлек какой-то предмет. Он подошел ближе. Предметом оказался телефон секретной связи «Сказка-2». Пустовалов поднял его, вытер от пыли и долго смотрел на него, вспоминая руку, передававшую ему когда-то этот телефон. Живы ли они? Жив ли он?

Найденные деньги и телефон, будто заново отстраивали воспоминания. Погружаться в них не хотелось, но сейчас он не мог этому противиться. Двинув луч фонаря дальше, он увидел что-то похожее на военную форму и, подойдя ближе, обнаружил два скелета в клочьях истлевшей формы спецназа, лежащих перпендикулярно друг к другу – буквой «Т».

Даникер, всплыла в голове забытая фамилия.

Пустовалов несколько секунд хмуро смотрел на останки спецназовцев, а затем повернул голову на звук капающей воды. Последнее, в чем он должен был убедиться. Он подошел к эскалаторам и увидел, что спусковые туннели доверху затоплены водой. Темная, неподвижная вода, похожая на чернила была всего на полметра ниже уровня пола вестибюля.

Глубина заложения насколько он помнил, здесь была небольшой – около десяти метров, но еще была огромная, похожая на древнегреческий храм двухуровневая станция, с проходной галереей по периметру главного зала. Представить, что теперь все это затоплено водой было трудно, но, похоже, что дело обстояло именно так.

Полученный ответ не удовлетворил его, но положа руку на сердце, разве расчет на что-то другое не был детским желанием чуда? Возможно, пришло время сделать новый шаг, такой же осторожный, чтобы сохранить рассудок. Это он умел. Но поразмыслить над новым шагом он не успел – совершенно неожиданно прямо из темноты над спусковым туннелем на него вышла похожая на тонкое голубоватое стекло плоскость на всю ширину вестибюля и с тихим мерным гудением двинулась на него.

Глава 78

Пустовалов начал было отступать, успев заметить, что стена слегка преломляясь, движется и под водой, явив на мгновение большую глубину, но понял, что она слишком быстрая. Он успел только закрыть рукой лицо, а убрав руку, увидел, что стена уже прошла сквозь него и, побледнев почти до невидимости, вышла из вестибюля на улицу. Казалось, что она исчезла, но она шла дальше – он увидел, как сверкнули голубоватым светом бока лошади под каменным Георгием Победоносцем, а затем верхний угол Ленинградского вокзала.