Метро

И в ту секунду, когда Пустовалов понял кто они, несмотря на то, что никогда не видел их такими, светловолосый и темноволосый, будто сговорившись о какой-то шутке, подъехали к Пустовалову с разных сторон. Их подруги остались позади и что-то кричали им. Одна из них – красивая блондинка с короткой стрижкой в синей шапке-наушниках махала рукой.

Светловолосый парень обернулся и крикнул с улыбкой:

– Мне с апельсином!

После стал с той же улыбкой разглядывать Пустовалова.

– Ну, здорово, – наконец сказал он.

– Привет, – ответил Пустовалов, чувствуя непривычной ком в горле и посмотрел на темноволосого.

– Привет, – сказал тот, как бы смущаясь и улыбнулся.

Пустовалов вспомнил эту тихую смущенную улыбку, и ему стало еще хуже, но он взял себя в руки.

– Как вы, парни? – Спросил он, сильно напрягаясь, чтобы голос не звучал тихо.

– Да неплохо, – ответил светловолосый, – Вадик женился вон вчера, дурак.

Темноволосый заулыбался.

– Ну а ты что-то постарел, Саня, странно, ты ведь самый младший был.

– Саня может и младший, но самый умный. – Добавил второй. – А ум оставляет следы. Ему же приходится за всех думать.

От этих слов Пустовалов почувствовал тошноту, но темноволосый парень всегда был добрым, и не хотел причинять ему боли.

– Как ты? – Спросил он, с все той же улыбкой, не давая Пустовалову увлечься тягостными мыслями.

Но это было тяжело, потому что Пустовалов продолжал узнавать каждое мгновение: голос, интонацию, жесты, взгляды… Все эти мельчайшие детали, о которых он не помнил. Нереализованное прошлое становилось настоящим.

– Жизнь потрепала?

Пустовалов кивнул и резко вздохнул.

– Послушайте, парни, я… я хотел…

– Он что извиняться собрался? – Состроил игриво-хмурую физиономию светловолосый и посмотрел на друга.

– Только не это. – Наигранно закатил глаза темноволосый. – Саня, расслабься, мы же тебя знаем.

– Да чё мы стоим вообще! – Взорвался светловолосый. – Пойдемте, глинтвейна выпьем. Саня, давай сюда! С девчонками познакомим.

– У меня же коньков нет. – Пустовалов опустил глаза на свои ботинки.

– Я тебе свои запасные дам. – Темноволосый сделал приглашающий жест. – Давай сюда, хоть обнимемся, брат.

– А он хорошо катался, помнишь? – Улыбнулся светловолосый. На выбритых щеках появились ямочки.

– Еще бы! Он ведь нас и научил. Помнишь, как ты от Бориса удирал?

– Да это на лыжах.

– Не…

– На коньках? Ага, точно! Ну, я и обосрался тогда!

Оба засмеялись и, глядя на них, засмеялся и Пустовалов, одновременно чувствуя подступившие слезы.

В эту секунду, пение испанца и музыка стали растягиваться в замедленный бас. Танго утратило остатки тревожной красоты, превращаясь в уродливый рев.

На каток легла тень. Парни медленно оглянулись. Пустовалов увидел какое-то шевеление в черноте над деревьями. От нее выделились темные завихрения чудовищного размера. Они стали носиться летучими мышами над катком. Пустовалов вдруг с ужасом понял, что это были руки.

– Бежим! – Закричал он.

Парни посмотрели на него с застывшими улыбками, а потом грустно переглянулись.

– Мы не можем.

– Почему? Почему? – Повторял Пустовалов, хотя уже понимал, почему.

– Так здесь все устроено.

– И что… что с вами будет?

– А ты не знаешь? – Спросил светловолосый. – Напомни ему, Вадюха.

Темноволосый оценивающе посмотрел на Пустовалова, а затем сказал:

– Ты же все это видел, Саня. Там был такой яркий свет. Я знаю, сейчас тебе кажется, что это продолжалось вечность, но нет. Шесть часов сорок три минуты, четырнадцать целых, двести шестнадцать тысячных секунд.

– А я, – сказал светловолосый, – хочешь узнать, что было со мной? Ты ведь не видел, потому что ушел. Ушел, – повторил парень мечтательно, – какое сладкое слово. Знаешь, как я хотел тогда уйти вместе с тобой в тот ночной дождь. Знаешь, что бы я отдал за это? Я бы отдал все. Я бы отдал тебе даже свою жизнь, но только тебе. Так ты хочешь узнать?

Пустовалов смотрел на него в ужасе и в этот момент, когда взрослая версия его мертвого друга улыбнулась, огромная рука черного великана схватила его, а другая рука схватила второго мертвого друга.

Пустовалов задрал голову. Великан был огромен и худ, его руки и ноги – просто скопление черного тумана, но они были неестественно, непропорционально длинны. Верхняя часть великана, начиная от груди, пропадала во мраке наверху. Разрывая нити гирлянд над катком под всеобщий визг, он опустился на колено перед Пустоваловым и тот увидел его огромную продолговатую голову, размером с вездеход. Он был в шляпе – явственные очертания полей и котелка – такие носили в советском союзе. Полы скрывали лицо, хотя великан целиком состоял из черноты. Кроме двух ярких кусочков, зажатых в каждом кулаке.

Великан начал поднимать голову, открывая свое лицо, и Пустовалов ощутил такой нечеловеческий ужас, какой испытывал лишь однажды. Он закричал, дернулся вперед, больно ударившись животом о руль вездехода и проснулся.

Глава 79

Ноги окоченели, он их не чувствовал, но лицо было мокрым от пота. За стеклами – мрак, никаких огней, только две голубоватые точки в небе.