Меж двух огней

— Да что с ним станется, чай, не хрустальный, — махнул рукой решившийся Мел, — А вот беззащитной глупышке навроде тебя путешествовать одной опасно.

— Хм… — притворилась, что задумалась, Айра, — Ты, наверное, захочешь щедрую оплату?

— Договоримся, — засмеялся он, — Лишнего не возьму. Еда и трактиры на тебе, это уж точно. А так… всегда подумывал поездить по Аглору, а ты предлог подкинула.

Айра коснулась его руки, с признательностью пожала её, задержав пальцы чуть дольше, чем требовалось. Парень покраснел и, в попытке скрыть это, заворчал и стал спускаться по лестнице.

«До чего странная и страшная штука любовь. В её силах превратить отпетого висельника и завзятого посетителя борделей, по утрам вместо молитвы тренирующего грозный рык, в комнатную собачку, которая наслаждается тем, как ловко она приносит хозяину тапочки».

Айра последовала за Мелом. У неё ещё оставалось время, чтобы поиграть с малышами.

Глава 27

Из поступи Вероники пропала твёрдость. Она повернулась ко мне и с облегчением выдохнула. Резкий порыв ветра заставил её покачнуться и припасть на одну ногу. Магичка поморщилась.

— Быстро ты справилась.

Вероника передёрнула плечами вместо ответа.

— Не хотела с ними говорить, — попробовал угадать я, — в таком случае следовало дать мне больше времени, мы только познакомились.

— Кем бы эти аристократишки себя ни воображали, их головы набиты предрассудками. И не сказать, что предрассудки эти построены на ложных основаниях. Надеюсь, ты оставил правильное впечатление. Хотя сложно отпугнуть знающего человека сильнее, чем демонстрацией работы шаэ’руна при первой встрече.

— Правильное — слишком общее слово. Они не выглядели враждебными, — Я вспомнил их взгляды при виде Вероники, — Чересчур враждебными.

— И не будут, если тебе хватит ума не выставлять нашу слабость напоказ.

Вероника едва держалась прямо. Она и дышала-то с трудом, пусть и показывала своим настроем, что ей всё нипочём. Тревога за её жизнь морозила живот. Стыд за то, что в её проблемах виноват я, обжигала его. Вместе с раздирающими эмоциями навалилось запоздалое осознание: девушка передо мной — не здоровенный силач, способный таскать полтора центнера на спине, и не сверхчеловек с непробиваемой кожей. Она чуть старше меня и на Земле ходила бы в школу, общалась бы с ровесницами, обсуждала бы парней и прятала от родителей и знакомых дневник с набросками самописной манги. Хрупкая, слабая. Отбери у неё магию, и что останется, кроме уязвимого тела?

Воля. Вероника переносила страдания со стойкостью, достойной великих героев древних эпох Японии. Несгибаемая, крепче стали, воля магички служила ей верным оружием, с которым она встречала врагов. Правда, врагами она считала всех, кто не преклоняется перед её повелителем. Должно быть, ежедневное противостояние с целым миром и закалило её.

— Они — спасённые нами люди, а не дикие звери. Незачем их бояться.

— Человек куда коварнее зверя. И чем более благородным он считает себя, тем более непредсказуемыми становятся его действия. Когда в дело вступают гордость и честь, мозги у многих напрочь отказываются работать.

— То есть ты послала меня вперёд, чтобы убедиться, что тебя не попытаются зарезать?

Вероника бесстрастно посмотрела мне в глаза, и жалости у меня резко поубавилось. Нельзя ожидать от неё многого. В конце концов, она — живое подтверждение собственным словам об опасности, исходившей от человека. Глаза цвета крови достались ей от судьбы не просто так.

— У нас нет времени на драмы. Предложи им воспользоваться конём, чтобы дотащить карету до Эстидака. Только коня потребуется замаскировать. Вряд ли дворяне захотят, чтобы у общества их рожи ассоциировались с рыцарями Владыки. Нам лишнее внимание тоже ни к чему. Расстанемся с ними у ворот и забудем друг о друге.

Название города показалось мне знакомым, и я задумался. Озарение пришло быстро: в громоздком имени Оливии Эстидак определённо упоминался!

— Кажется, мы спасли дочь правителя города.

— Хорошо для него, — отстранённо сказала Вероника.

— Похоже на то, что она ранена, но боится признать это. Сможешь осмотреть её? Если мы убедим их в чистоте наших намерений, путешествие получится куда приятнее. Без сюрпризов.

— Боится признать? Значит, не истекает кровью. Или как минимум доживёт до того, как мы расстанемся навсегда.

С одной стороны, принуждать Веронику лечить кого-то ещё, когда она едва способна ходить, жестоко, но с другой… Я вспомнил окровавленный платок.

— Послушай…

Вкратце изложив состояние Оливии и её историю про бандитов и служанку, я замолчал. Вероника прикрыла глаза и криво ухмыльнулась.