Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун

Среди толпы покойней всех,
За исключеньем дня рождения, мой рейс всегда неточен,
Проносятся, как ветер, поезда,
И лишь ее не сдует.
В путь дальний отправляясь, нельзя о времени жалеть.
Амнистия судьбы — взаимный взгляд, друг к другу
обращенный.
Я в поезде чуть дольше постою —
Ее лицо вполоборота обращено к путям.
Вдруг вспомнились мне сумерки у Джомолунгмы
миллиарды лет в величии пустынных склонов,
где скалы источают слабость, страх и ветхость,
стою под небом я,
неслышно гусь летит за облака,
Но все его томленье смогла я различить.

С людьми из народности и [252] пью вино

Здесь говорят: дай волю барсам из своей груди…
Тайком смеюсь: тогда, наверное, вино пускает стрелы…
На ханьском языке играем в пальцы[253]

,а кровь уже к пиале подошла,
На полпути звонок из мест других, и кровь уж потекла
к подножию гор,
Сын взрослый разливает всем напиток винный,
и никому не научить его напеву «Лимухо».
Он держит чайник для вина как кольт.
Кровь потекла в колодец третий[254], что внутри меня,
Мой кончик языка весь в иглах, народность
и переносит реки и татуировки,
хочу просить их у одной горы,
послушать пенье птиц, зверей, хмельные речи
сосны архатов[255],
что, кажется, вполне сопоставимы с невнятицей их
нынешних речей.
Кровь до земли стекла, и каждый взялся за телефон,
тут никого никто не понимал, и вся гора
свирепо задрожала,
кровь захлестнула горло,
И барсы стаей вырвались на волю наконец —
донесся звук!

Далекий путь

Отсюда до города S далеко ли?
С расчетом времени:
На скором поезде — два с половиной часа,
В плацкарте — четыре,
А если верхом, то с неделю езды.
Пешком — до весны доберешься.

На полпути — заснеженные просторы, утомленные кони,

А если же кто-то вина пригласит испить…
Прошу, не проходи через храмы!
Кстати! — и ветер порой замирает, чтоб счесть,
Какой он за сутки смог путь одолеть.

Чары

Сорви цветок любимый,
Дивные мечты ты в книгу запиши,
Оливок цвета есть речной поток, слыхала от людей,
С тобой сближаюсь, расстаюсь с тобой —
все это следуя лишь внутреннему чувству.
Довольно сказок,
Я не стану больше непостижимых техник изучать,
Одних лишь чар вовеки не оставлю:
Когда с другой ты — пастью барса становлюсь,
На трудных перепутьях — я оазис,
Когда тебя захлестывает шум — молчаньем буду я.
Когда же ты — это ты, я — это я…

Жизнь

Она придумала настоящую любовь,
Кольцо, цветы и влажный поцелуй
и ужин при свечах,
и тень его колеблется при смехе,
рыданья так сильны — в ночи подняли спящих.
И вновь мечтой охвачена.
Молчат,
лишь всхлипы редкие.

Звуки Юньнани