Между Явью и Навью (СИ)

Но раньше, чем Николай соберется с мыслями, Лизанька приподнимается на носочки и целует его. Накрывает рот мягкими, ягодными на вкус губами, заставляя разомкнуть, принять её ласку, и это не похоже ни на что вообще. Словно белым, искристым туманом заволакивает, и тянет в бездну, от близости которой все нутро трепещет в самоубийственном предвкушении.

Николай приоткрывает глаза, не разрывая поцелуя, не убирая рук с лизиной талии, и отстраненно наблюдает как его двойник в зеркале, обнаженный, как и Лиза, опускает её на кушетку, укладывая точеные ножки себе на плечи.

И всё. На мгновение зеркало заволакивает чернотой, на которой размытым белым пятном внезапно вырисовывается лицо кричащей Оксаны, а следом зеркало, дав трещину с середины, осыпается осколками на пол.

Лиза, вскрикнув, прижимается к Николаю, следом тут же отойдя на пару шагов, и растеряно оглядывается, словно не представляет, что делать дальше.

- Мне правда пора… - через силу произносит Николай, заметив, что в остальных зеркалах тоже черным-черно. - Бумаги… Бинху… обещал… Спасибо за прекрасный ужин…

Николай понятия не имеет, как находит дорогу на улицу, его шатает, словно он пьян в стельку, перед глазами все плывет, и даже несколько глотков свежего, чуть морозного вечернего воздуха ни капли его не отрезвляют. Гоголь доходит до ворот и оборачивается, убедиться, что никто за ним не идет.

Никто и не идет. Над темными, потрескавшимися от древности стенами особняка восходит полная холодная луна, хотя только что он шел по неплохо освещенной вечерним светом дороге, освещая провалы темных окон, огромные трещины в кладке, кишащие какими-то ползучими тварями, сочащуюся из мелких трещинок грязно-бурую темноту, матово поблескивающую, словно подстывшая кровь.

Омерзительное вьющееся растение, скорее не-мертвое, как говорил Гуро, чем живое, укрывает всю площадку перед домом, странным образом шевелясь и вздрагивая. Кажется, будто в глубине этого клубка лиан, угадываются очертания тел - Николаю кажется, будто он видит молодое девичье лицо и, чуть поодаль, руку с длинными, скрюченными пальцами.

Попытки что-то пробормотать, чтобы отрезвить хоть самого себя, оказываются совершенно провальными, и даже с места сдвинуться не удается, хотя бежать бы самое время - отвратный организм, выдающий себя за растение, начинает шевелиться, подползая все ближе.

- Что вы… что вы такое все? - наконец выговаривает Николай, с ужасом глядя на приближающееся чавкающее нечто. То, что в его лианы действительно вплетены тела юных девушек становится все очевиднее - с каждым его волнообразным движением Николай угадывает в глубине новые лица, где-то на дне уже больше похожие на разложившиеся трупы, а ближе к поверхности свежие, словно живые, но спящие.

В одном из оконных проемов Николай замечает движение и, несмотря на приближающееся к его ногам чудище, поднимает голову, чтобы взглянуть на второй этаж.

То, что за ним наблюдает хозяин дома, Николай просто угадывает, понимает словно седьмым чувством, хотя ничего общего внешне у костлявой фигуры с Алексеем Данишевским нет. Разве что рост, да и все на этом.

Под ногами раздается недовольное, тошнотворное бульканье, и Гоголь отводит взгляд от фигуры в окне, так толком не сосредоточившись и не разглядев.

Камень на перстне полыхает ровным красным пламенем, кажется, пугая чудище и наконец-то отрезвляя Николая настолько, что, развернувшись, он со всех ног срывается бегом в сторону леса, подальше от жуткого дома и жутких видений.

========== Часть 10 ==========

Яков настолько глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как начало вечереть, как потянуло легким морозцем, означающим, что день клонится к исходу. Серый могильный камень, на котором он сидит, крошится под задумчивыми прикосновениями когтей, осыпаясь пыльной крошкой на сырую черную землю. Шестая могила, тщательно, со всех возможных сторон исследованная за день, и такая же тихая, как остальные пять - и как вообще все остальные - на диканьковском кладбище. Уже голова раскалывается от тошнотворной противоестественной тишины.

Надо собраться с мыслями, да найти Николая, беспокойно за него.

Яков не сразу замечает, как из леса за его спиной неслышно выходит Лихо,шурша сухой соломой, заменяющей большую часть его неопрятного одеяния, а когда замечает, ничем себя не выдает, ожидая дальнейших действий деревенской нечисти.

- Мальчонка твой по лесу бегает, - скрипит одноглазый, чуть коснувшись плеча беса тонкими, похожими на покрытые корой ветки пальцами.

Яков не питает иллюзий - Лихо не обзавелось внезапно расположением к столичному бесу, но ищет его расположения на будущее. Это неплохо, хотя союзники в этот раз у Якова подбираются весьма неоднозначные - неумелый Тёмный, неожиданно сообразительная мавка и вот, теперь Лихо Одноглазое.

- Где? - сразу уточняет Гуро, подумав, что бессмысленно выяснять у Лиха какие-то иные подробности.