Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

– Отставить, капрал! Этот человек останется с нами! – осадил полицейского Иван. – Забирайте своих подчиненных, и чтоб духу вашего здесь не было!

Среди полицаев пронесся ропот недовольства. «Похоже, добром нам не разойтись, – кольнуло неприятное предчувствие. – Втравил меня «коммуняка» в историю…» Я вдруг отчетливо понял, что оказался в очень непростой ситуации. С одной стороны – Дубовцев и его напарник-связной; с другой – шестеро полицаев. А мне-то как быть?!.. Воспользоваться ситуацией и принять сторону полицейских? Или же поддержать этих двоих?..

В этот момент хлопнула наружная дверь, и в прихожей раздались чьи-то торопливые шаги, потом открылась дверь в комнату, и на пороге появился невзрачный парень в коротком черном пальтишке и без шапки. В правой руке он держал внушительных размеров зеленоватого цвета вещмешок.

Увидев немецких офицеров, он растерянно остановился, потом повернулся к капралу и, заметно заикаясь, начал что-то говорить по-латышски.

– В чем дело? – вмешался я (не мог же я все время молча наблюдать за происходящим – это было бы противоестественно). – Пусть говорит по-немецки!

– Я лучше переведу, господин лейтенант, – повернулся ко мне капрал. – Мой брат говорит, что нашел это на участке Берзиньша – в старой баньке за огородом.

Он взял из рук парня мешок, поставил на пол и, ослабив тесьму, заглянул внутрь.

– Рация! – воскликнул возбужденно. – Мы поймали русского шпиона!

Капрал сказал это по-немецки, но его сослуживцы все прекрасно поняли и громко загалдели. Один из полицаев с силой ткнул задержанного дулом автомата в бок, и тот болезненно сморщился.

– Мы сами разберемся, капрал, и с рацией, и с задержанным! – еще пытался спасти положение Дубовцев. – Вы слышали приказ?! Все свободны!

«Нет, – соображал я лихорадочно, – никуда они не уйдут. Добром уже не разойтись! Но мне-то как быть? Помочь полицаям?.. Для них я немецкий офицер, мои команды выполнят. Вот прикажу захватить Дубовцева и вместе с «дружком» отвести в гестапо! Как такой вариантик, товарищи коммунисты?! Глядишь, мне за вас и Круминьша спишут – в конце концов, скажу, что подрался с ним из-за бабы!..»

Между тем ситуация явно накалялась. Полупьяные полицаи бросали в нашу сторону недобрые взгляды, и один из них – тот, что повыше и поздоровее других, – что-то быстро заговорил, обращаясь к своему старшему.

– Чем они недовольны, капрал? – спросил я.

– Сомневаются, – ответил он с кривой ухмылкой. – А может, вы никакие не немецкие офицеры, а сообщники этого шпиона?

Ситуация явно выходила из-под контроля, и я должен был срочно принять какое-то решение, но почему-то продолжал колебаться. В такой обстановке это самое страшное: или туда, или сюда – иначе все, верная гибель! На войне не выжить между двух огней – или туда, или сюда!..

– Вы с ума сошли, капрал! – закричал Дубовцев. – Смотрите, вот мое удостоверение!

– В таком разе все вместе в гестапо и пойдем! Мы не согласны терять свое законное вознаграждение, этот русский «наш» – мы…

Капрал еще что-то говорил, но я слушал его вполуха. «Или туда, или сюда… Туда-сюда… – метались в голове лихорадочные мысли. – Стоп! Я ведь уже принял решение – тогда, в сорок втором, – когда перешел к немцам! Откуда теперь эти постоянные сомнения, колебания, душевные метания?! Так и с ума недолго сойти!»

– Послушай, Томашаускас, – чуть покачнувшись, вышел из-за печки ближе к свету один из полицаев. – А давай этого русака шлепнем! Тогда и спорить будет не о чем!

Он сказал эту фразу с небольшим акцентом по-русски – наверняка, чтобы понял схваченный «шпион». Недобро усмехнувшись, с ненавистью добавил:

– Мало мы этих «иванов» целыми деревнями вместе с их бабами и ублюдками в расход пускали! Мало!.. Дали бы мне волю…

Дальше я почти не воспринимал его злобный бред – целый шквал мыслей вихрем пронесся в сознании – стоило мне при свете керосинки получше разглядеть лицо этого латыша. Я узнал его! Словно наяву перед глазами возникла картина годичной давности: заснеженное поле около сожженной русской деревушки под Новгородом, лежащие вповалку трупы женщин, стариков, детей… Отъезжающие на грузовике каратели из латвийских СС, и среди них этот – с веснушчатым лицом и ярко-рыжими волосами.

Словно яркая вспышка озарила мое воспаленное сознание! Казалось, время повернуло вспять, и перед моим внутренним взором замелькали картинки из прошлого: лица родных, близких, просто знакомых – мамы, погибшей жены, Монаха, Никитского… Я вдруг отчетливо услышал идущую будто из глубин подсознания короткую, но такую емкую фразу: «Россия превыше всего!»

Вот главное!! Меняются режимы, приходят и уходят цари, «партейные» вожди… Кто там на очереди – маршалы, генералиссимусы, президенты?! А Родина остается. Она одна, и другой у нас нет!

А если так, то что же, черт меня побери, будет во благо будущей свободной России, о которой я якобы так горячо радею?! Что будет во благо русского народа?! Не «вообще», не в «глобальных измерениях» – а именно в этой конкретной ситуации?!