Межзвездный скиталец

I feigned a slight slip of the foot, and, in the recovery, feigned loss of touch with Pasquini's blade.	Я притворился, будто оступился, и, поправляясь, сделал вид, что утратил соприкосновение с клинком Пасквини.
He thrust tentatively, and again I feigned, this time making a needlessly wide parry.	Он попробовал сделать выпад, и я опять сделал притворное движение -- излишне широко отпарировал.
The consequent exposure of myself was the bait I had purposely dangled to draw him on.	Вследствие этого я открыл для удара свое тело -этим я хотел заманить его.
And draw him on I did.	И приманка подействовала!
Like a flash he took advantage of what he deemed an involuntary exposure.	С быстротой молнии он воспользовался нечаянным, как он думал, обнажением моего фланга.
Straight and true was his thrust, and all his will and body were heartily in the weight of the lunge he made.	Он сделал прямой и правильный выпад и всей тяжестью тела подался вслед за рапирой.
And all had been feigned on my part and I was ready for him.	Но с моей стороны все это было притворством, я ждал этого момента.
Just lightly did my steel meet his as our blades slithered.	Наши клинки чуть-чуть соприкоснулись и скользнули один мимо другого.
And just firmly enough and no more did my wrist twist and deflect his blade on my basket hilt. Oh, such a slight deflection, a matter of inches, just barely sufficient to send his point past me so that it pierced a fold of my satin doublet in passing.	Моя кисть твердо повернулась и отвела его клинок на защищенный эфес моей рапиры, отвела на ничтожное расстояние, на какой-нибудь дюйм, но этого было достаточно, чтобы кончик его оружия прошел мимо моего тела, пронзив только мимоходом складку моего атласного камзола.
Of course, his body followed his rapier in the lunge, while, heart-high, right side, my rapier point met his body.	Разумеется, его тело последовало за рапирой, а моя рапира на высоте сердца вошла в его тело.
And my outstretched arm was stiff and straight as the steel into which it elongated, and behind the arm and the steel my body was braced and solid.	Моя вытянутая рука стала прямой и жесткой, как сталь, продолжением которой она сделалась, а на руку напирало крепкое и устойчивое тело.
Heart-high, I say, my rapier entered Pasquini's side on the right, but it did not emerge, on the left, for, well-nigh through him, it met a rib (oh, man-killing is butcher's work!) with such a will that the forcing overbalanced him, so that he fell part backward and part sidewise to the ground.	Как я уже сказал, моя рапира вошла в тело Пасквини на высоте сердца, с правой стороны, но она вышла с левой, ибо, почти пронзив его, она встретила ребро (о, убиение человека -- работа мясника!) с такой силой, что он потерял равновесие и упал наземь не то навзничь, не то боком.
And even as he fell, and ere he struck, with jerk and wrench I cleared my weapon of him.	Он еще не коснулся земли, как я, дернув и повернув оружие, вытащил его.
De Goncourt was to him, but he waved de Goncourt to attend on me. Not so swiftly as Fortini did Pasquini pass.	Де Гонкур бросился к нему, но он знаком направил Г онкура ко мне, Пасквини умер не так скоро, как Фортини.
He coughed and spat, and, helped by de Villehardouin, propped his elbow under him, rested his head on hand, and coughed and spat again.	Он кашлял, плевался; с помощью де Вильгардуэна он оперся головой на локоть и продолжал кашлять и плевать.