Межзвездный скиталец

Food there was, lying in the dirt on my cave-floor-a few roots and a chunk of mouldy barley-cake; and hungry I was, although I did not eat.	Тут же была еда; она лежала на полу моей пещеры -- несколько корешков и ломоть заплесневелой ячменной лепешки; и я был голоден, но не ел.
All I did that blessed, livelong day was to sweat and swelter in the sun, mortify my lean flesh upon the rock, gaze out of the desolation, resurrect old memories, dream dreams, and mutter my convictions aloud.	В этот благословенный нескончаемый день я только и делал, что жарился на солнце, умерщвляя свою плоть, глядел на пустыню, воскрешал старые воспоминания, мечтал, грезил и вслух исповедовал свои убеждения.
And when the sun set, in the swift twilight I took a last look at the world so soon to pass.	Когда солнце село в коротких сумерках, я бросил последний взгляд на мир, которому суждено было скоро погибнуть.
About the feet of the colossi I could make out the creeping forms of beasts that laired in the once proud works of men.	У ног колоссов я различил крадущиеся фигуры зверей, живших в этих некогда гордых сооружениях человека.
And to the snarls of the beasts I crawled into my hole, and, muttering and dozing, visioning fevered fancies and praying that the last day come quickly, I ebbed down into the darkness of sleep. * * * * *	Под рычание зверей я заполз в свою пещеру и, бормоча в бреду молитвы о том, чтобы скорей настал последний день, погрузился в царство сна.
Consciousness came back to me in solitary, with the quartet of torturers about me.	Ко мне вернулось сознание, я увидел в одиночке себя и тот же квартет моих мучителей.
"Blasphemous and heretical Warden of San Quentin whose feet have fast hold of hell," I gibed, after I had drunk deep of the water they held to my lips. "Let the jailers and the trusties triumph.	-- Богохульный еретик, смотритель Сан-Квэнтина, стопами уже попирающий ад, -пролепетал я, отпив большой глоток воды, поднесенный к моим губам. -- Пусть тюремщики и старосты торжествуют.
Their time is short, and for them there is no time after time."	Срок их недалек, и после него не будет им срока.
"He's out of his head," Warden Atherton affirmed.	-- Он рехнулся! -- решил смотритель Этертон.
"He's putting it over on you," was Doctor Jackson's surer judgment.	-- Он дурачит вас! -- решил доктор Джексон и был близок к истине.
"But he refuses food," Captain Jamie protested.	-- Но он ведь отказывается от еды! -- возражал капитан Джэми.
"Huh, he could fast forty days and not hurt himself," the doctor answered.	-- Ба! Он может поститься сорок дней, и это не причинит ему вреда, -- отвечал доктор.
"And I have," I said, "and forty nights as well.	-- И постился! -- вставил я. -- И сорок ночей!
Do me the favour to tighten the jacket and then get out of here."	Сделайте милость, стяните потуже куртку и убирайтесь вон!
The head trusty tried to insert his forefinger inside the lacing.	Главный староста попробовал просунуть палец под куртку.
"You couldn't get a quarter of an inch of slack with block and tackle," he assured them.	-- Даже с помощью блока с веревками вы не стянете шнуровку и на четверть дюйма! -- уверял он.
"Have you any complaint to make, Standing?" the Warden asked.	-- Нет ли у вас жалоб, Стэндинг? -- спросил смотритель.
"Yes," was my reply. "On two counts."	-- Да, -- отвечал я, -- целых две.