Межзвездный скиталец

Yet was she a good woman with no heart of evil. ** * * *	Но она была хорошая женщина, и сердце у нее было не злое.
I was on a mission for Tiberius, and it was my ill luck to see little of Miriam.	Я был отправлен с поручением к Тиверию и, к сожалению, очень мало видел Мириам.
On my return from the court of Antipas she had gone into Batanaea to Philip's court, where was her sister.	По возвращении я узнал, что она уехала в Батанию ко двору Филиппа, где жила ее сестра.
Once again I was back in Jerusalem, and, though it was no necessity of my business to see Philip, who, though weak, was faithful to Roman will, I journeyed into Batanaea in the hope of meeting with Miriam.	Я опять попал в Иерусалим, и, хотя у меня, собственно, не было дел у Филиппа, человека слабого и покорного воле римлян, я съездил в Батанию, надеясь увидеть Мириам.
Then there was my trip into Idumaea.	Потом мне пришлось поехать в Идумею.
Also, I travelled into Syria in obedience to the command of Sulpicius Quirinius, who, as imperial legate, was curious of my first-hand report of affairs in Jerusalem.	Я ездил и в Сирию по приказу Сульпиция Квириния, который в качестве императорского легата хотел через меня получить из первых рук доклад о положении дел в Иерусалиме.
Thus, travelling wide and much, I had opportunity to observe the strangeness of the Jews who were so madly interested in God.	Так, постоянно путешествуя, я имел случай наблюдать многие странности евреев, помешанных на Боге.
It was their peculiarity.	Это была их особенность.
Not content with leaving such matters to their priests, they were themselves for ever turning priests and preaching wherever they could find a listener.	Они не довольствовались тем, чтобы оставлять эти дела своим священникам, но сами становились священниками и проповедовали, если находили слушателей.
And listeners they found a-plenty.	А слушатели всегда находились в изобилии!
They gave up their occupations to wander about the country like beggars, disputing and bickering with the rabbis and Talmudists in the synagogues and temple porches.	Они бросали свои дела, чтобы шататься по стране нищими, ссориться и спорить с раввинами и талмудистами в синагогах и на папертях храмов.
It was in Galilee, a district of little repute, the inhabitants of which were looked upon as witless, that I crossed the track of the man Jesus.	В Галилее, мало известном краю, жители которого слыли глупыми, я впервые пересек след человека, называемого Иисусом.
It seems that he had been a carpenter, and after that a fisherman, and that his fellow-fishermen had ceased dragging their nets and followed him in his wandering life.	По-видимому, он был плотником, а после рыбаком, и его товарищи по рыбацкому ремеслу побросали свои невода и последовали за ним в его бродячей жизни.
Some few looked upon him as a prophet, but the most contended that he was a madman.	Некоторые видели в нем пророка, но большинство утверждало, что он помешанный.
My wretched horse-boy, himself claiming Talmudic knowledge second to none, sneered at Jesus, calling him the king of the beggars, calling his doctrine Ebionism, which, as he explained to me, was to the effect that only the poor should win to heaven, while the rich and powerful were to burn for ever in some lake of fire.	Мой жалкий конюх, претендовавший на обширные знания в Талмуде, посмеивался над Иисусом, величал его царем нищих, называя его учение эбионизмом -- по его словам, оно сводилось к тому, что только бедные наследуют царство небесное, богачи же и сильные мира сего будут вечно гореть в каком-то огненном озере.
It was my observation that it was the custom of the country for every man to call every other man a madman.	Я заметил, что в этой стране каждый называл своего ближнего сумасшедшим.