Межзвездный скиталец

The surgeon bared arm and knife and prepared to open a great vein.	Доктор обнажил руку и лезвие ножа и приготовился вскрыть себе большую вену.
First, however, he spoke a few words.	Но прежде он сказал небольшую речь.
"I am a native of Norfolk in the Virginias," he said, "where I expect I have now a wife and three children living.	-- Я уроженец Норфолька, в Виргинии, -- сказал он, -- где еще живы, я думаю, моя жена и трое детей.
The only favour that I have to request of you is, that should it please God to deliver either of you from your perilous situation, and should you be so fortunate as to reach once more your native country, that you would acquaint my unfortunate family with my wretched fate."	Одной только милости прошу от вас: если Богу угодно будет избавить кого-нибудь из вас от гибельного положения и ниспослать вам счастье увидеть отчизну -- пусть он ознакомит мою несчастную семью с моей скорбной судьбой...
Next he requested courteously of us a few minutes in which to arrange his affairs with God.	Затем он попросил у нас несколько минут отсрочки, чтобы уладить свои счеты с Богом.
Neither Captain Nicholl nor I could utter a word, but with streaming eyes we nodded our consent.	Ни я, ни капитан Николь не в состоянии были вымолвить слова; глаза наши застилали слезы, и мы только кивнули в знак согласия.
Without doubt Arnold Bentham was the best collected of the three of us.	Без сомнения, Арнольд Бентам держал себя спокойнее всех.
My own anguish was prodigious, and I am confident that Captain Nicholl suffered equally. But what was one to do?	Я лично страшно волновался и уверен, что капитан Николь страдал не меньше моего, но что же было делать?
The thing was fair and proper and had been decided by God.	Вопрос был решен самим Господом.
But when Arnold Bentham had completed his last arrangements and made ready to do the act, I could contain myself no longer, and cried out:	Но когда Арнольд Бентам кончил свои последние приготовления и собрался приступить к делу, я не мог больше выдержать и вскричал:
"Wait!	-- Погодите!
We who have endured so much surely can endure a little more.	Мы столько страдали -- неужели мы не можем потерпеть еще немного?
It is now mid-morning.	Сейчас только утро.
Let us wait until twilight.	Подождем до сумерек!
Then, if no event has appeared to change our dreadful destiny, do you Arnold Bentham, do as we have agreed."	И в сумерки, если ничто не изменит нашей страшной участи, делайте, Арнольд Бентам, как мы условились!
He looked to Captain Nicholl for confirmation of my suggestion, and Captain Nicholl could only nod.	Он посмотрел на капитана Николя, и тот утвердительно кивнул головой.
He could utter no word, but in his moist and frosty blue eyes was a wealth of acknowledgment I could not misread.	Капитан не мог произнести ни слова, но его влажные синие глаза были красноречивее слов.
I did not, I could not, deem it a crime, having so determined by fair drawing of lots, that Captain Nicholl and myself should profit by the death of Arnold Bentham.	Я не считал и не мог считать преступлением того, что было решено жребием, того, что мы с капитаном Николем воспользовались смертью Арнольда Бентама.