Межзвездный скиталец

Never had sweeter morsels passed my lips, and I make free to confess that I shed tears of joy, again and again, at contemplation of that putrefied carcass.	Никогда, кажется, ко мне в рот не попадало более лакомых кусочков!
My heart of hope beat strong in me once more.	Я откровенно сознаюсь, что проливал слезы радости при виде этой гнилой падали.
Carefully I preserved the portions of the carcass remaining.	Вновь ожила во мне надежда.
Carefully I covered my rock cisterns with flat stones so that the sun's rays might not evaporate the precious fluid and in precaution against some upspringing of wind in the night and the sudden flying of spray.	Я тщательно сохранил части, оставшиеся от трупа. Тщательно прикрыл мои каменные цистерны плоскими камнями, чтобы под солнечными лучами не испарилась драгоценная влага и ветер не разметал ее брызгами.
Also I gathered me tiny fragments of seaweed and dried them in the sun for an easement between my poor body and the rough rocks whereon I made my lodging.	Я собирал крохотные кусочки обрывков водорослей и сушил их на солнце, чтобы создать хоть какую-нибудь подстилку для моего бедного тела на жестких камнях, на которых приходилось спать.
And my garments were dry-the first time in days; so that I slept the heavy sleep of exhaustion and of returning health.	И платье мое было теперь сухо -- впервые за много дней; я наконец заснул тяжелым сном истощенного человека, к которому возвращается здоровье.
When I awoke to a new day I was another man.	Я проснулся новым человеком.
The absence of the sun did not depress me, and I was swiftly to learn that God, not forgetting me while I slumbered, had prepared other and wonderful blessings for me.	Отсутствие солнца не угнетало меня, и я скоро убедился, что Господь не забыл меня и во время моего сна приготовил мне другое чудесное благодеяние.
I would have fain rubbed my eyes and looked again, for, as far as I could see, the rocks bordering upon the ocean were covered with seals.	Не доверяя своим глазам, я тер их кулаками и опять глядел на море: насколько охватывал взор, все камни по берегу были покрыты тюленями!
There were thousands of them, and in the water other thousands disported themselves, while the sound that went up from all their throats was prodigious and deafening.	Их были целые тысячи, а в воде играли другие тысячи, и шум, который они производили, был оглушителен.
I knew it when: I saw it-meat lay there for the taking, meat sufficient for a score of ships' companies.	Я сразу понял -- вот лежит мясо, остается только брать его, -- мясо, которого хватило бы на десятки судовых экипажей!
I directly seized my oar-than which there was no other stick of wood on the island-and cautiously advanced upon all that immensity of provender.	Я немедленно схватил свое весло -- кроме него, на всем острове не было ни кусочка дерева -- и осторожно стал приближаться к этому чудовищному складу провизии.
It was quickly guessed by me that these creatures of the sea were unacquainted with man.	Я скоро убедился, что эти морские звери не знают человека.
They betrayed no signals of timidity at my approach, and I found it a boy's task to rap them on the head with the oar.	При моем приближении они не обнаружили никаких признаков тревоги, и убивать их веслом по голове оказалось детской игрушкой.
And when I had so killed my third and my fourth, I went immediately and strangely mad.	Когда я таким образом убил третьего или четвертого тюленя, на меня вдруг напало непостижимое безумие.