Межзвездный скиталец

I stick by that."	Мое слово крепко!
One compensation I learned. As one grows weaker one is less susceptible to suffering.	Я сделал одно утешительное открытие: по мере того как человек ослабевает, он становится менее чувствительным к страданиям.
There is less hurt because there is less to hurt.	Боль уменьшается, потому что почти нечему болеть.
And the man already well weakened grows weaker more slowly.	А человек, однажды ослабев, затем ослабевает уже медленнее.
It is of common knowledge that unusually strong men suffer more severely from ordinary sicknesses than do women or invalids.	Вещь общеизвестная, что очень крепкие люди сильнее страдают от обыкновенных болезней, чем женщины или слабые мужчины.
As the reserves of strength are consumed there is less strength to lose.	По мере того как истощаются запасы сил, меньше остается терять.
After all superfluous flesh is gone what is left is stringy and resistant.	После того как излишняя плоть сойдет с человека, остается жилистый и неподатливый материал.
In fact, that was what I became-a sort of string-like organism that persisted in living.	Так было со мной -- я представлял собой какой-то организм из жил, настойчиво продолжавший жить.
Morrell and Oppenheimer were sorry for me, and rapped me sympathy and advice.	Моррель и Оппенгеймер жалели меня и выстукивали свое сочувствие и советы.
Oppenheimer told me he had gone through it, and worse, and still lived.	Оппенгеймер уверял меня, что сам прошел через это и даже худшее, а вот же остался жив...
"Don't let them beat you out," he spelled with his knuckles. "Don't let them kill you, for that would suit them.	-- Не давай им извести себя! -- выстукивал он мне. -- Не давай им убить себя, это будет им на руку!
And don't squeal on the plant."	А главное, не проболтайся о складе динамита.
"But there isn't any plant," I rapped back with the edge of the sole of my shoe against the grating-I was in the jacket at the time and so could talk only with my feet. "I don't know anything about the damned dynamite."	-- Да ведь нет никакого склада, -- выстукивал я в ответ краем подошвы моего башмака о решетку. Я все время лежал в смирительной куртке и мог разговаривать только ногами. -- Я ничего не знаю об этом проклятом динамите!
"That's right," Oppenheimer praised. "He's the stuff, ain't he, Ed?"	-- Ладно! -- одобрительно заметил Оппенгеймер. -- Он из настоящего теста, не правда ли, Эд?
Which goes to show what chance I had of convincing Warden Atherton of my ignorance of the dynamite.	Из этого видно, как мало было шансов убедить смотрителя Этертона в своем полном незнании чего бы то ни было о динамите.
His very persistence in the quest convinced a man like Jake Oppenheimer, who could only admire me for the fortitude with which I kept a close mouth.	Его настойчивость в вопросах убедила даже такого человека, как Джек Оппенгеймер, который только восхищался мужеством, с каким я держал язык за зубами!
During this first period of the jacket-inquisition I managed to sleep a great deal.	В этот первый период пытки смирительной рубашки я умудрялся много спать.
My dreams were remarkable.	Сны были замечательны.