Мгновения

– По поводу…

Бегающий по сторонам взгляд Мадса вдруг останавливается на мне, замирает и меняется, едва уловимо, из испуганно-торопливого переходит в жесткий и уверенный.

– хм… Системы.

– Системы?

Я слегка удивлен. Может он имел в виду Общество?

– Да, Юрген!

От моего безобидного замешательства Мадс вмиг раздражается, даже злится. Голос взвивается вверх, его ладони напряженно вцепляются друг в друга, так что белеют покрытие трещинами морщин костяшки пальцев. Я настороженно кошусь, никогда не видел его таким. И молчу, боясь распалить еще больше.

– Пф-ф-ф… Ты вообще знаешь, почему появилась Система?

Мадс так же быстро отходит от своей внезапной вспышки, как и погрузился в нее. Он пытается выдавить улыбку, но след недоверчивого напряжения между нами все равно остается. Мы сканируем друг друга подозрительными взглядами и отстраняемся, практически синхронно откидываясь на высокую спинку мягкого кольцевого дивана.

– Зачем ее придумали?

– Ну, в общем, да.

Пожимаю плечами, щурюсь. К чему это?

– Для блага людей.

Ни на секунду не задумываясь, повторяю заученную еще с детства фразу. Мадс тяжело вздыхает.

– Ясно…

Он подтягивается вперед. Одежда скрипит об обивку дивана.

– Я сейчас тебе расскажу кое-что, ладно? А ты послушай.

Тычет в воздух указательным пальцем, предупредительно сведя вместе брови. Тон его голоса становится все более нейтральным, нарочито холодным, серьезным.

– Послушай. И постарайся понять. Это очень важно, Юрген.

Дружеский разговор медленно перетекает в лекцию. Мадс возвышается надо мной грозной, строгой тенью. Он замер, смотрит прямо в глаза, ждет ответа.

– Да, конечно.

Нервный смешок немного портит настрой слов. На всякий случай я выпрямляюсь и даже вскидываю вверх руки. Сдаюсь и повинуюсь.

Друг недовольно бурчит, но воздерживается от комментариев, и продолжает.

– Много лет назад, ты знаешь это, наша планета оказалась на грани глобального кризиса. Проблем было много и регулярно добавлялись новые, положение углублялось, проходили десятилетия пустых разговоров, тщетных попыток, а по факту – бездействия, пока однажды перед мировым сообществом не встал очевидный и довольно предсказуемый выбор: или надо меняться сейчас, или цивилизация умрет.

Я киваю.

– Ага.

– И, судя по тому, что мы с тобой живы, люди все-таки смогли найти выход…

Мадс опирается локтями о стол.

– … Только вот, какой?

Его губы трогает легкая полуулыбка. Я хмурюсь, тщетно вспоминая школу.

– Что-то типа … баланса… э-э-э. Кажется?

Вопросительно поглядываю на него. Мадс соглашается.

– Верно. Если рассуждать просто, можно сказать, они превратили мир в огромное уравнение, где слева – мы, люди, справа – природа, а знак равенства…

Он выдерживает драматическую паузу.

– Знак равенства – это Система.

– Ну, да.

Мой голос звучит чуть разочарованно. К чему столько пафоса, я и так знаю это.

– Нет, Юрген, ты не понял.

Он пристально смотрит на меня, глаза горят восторгом, и повторяет.

– Система… А значит, и Общество. Вдумайся… Для стабильности баланс ведь нужен не только в пище, энергии, ресурсах. Баланс нужен, прежде всего…

Мадс подносит палец к виску.

– В умах.

Я хмурюсь. Не улавливаю ход мысли.

– Чего?

В ответ мне раздается усталый вздох.

– Баланс в умах, Юрген.

Мадс продолжает показывать кончиком пальца на голову.

– Общество поддерживает его. Система поддерживает. Не дает нам всем снова стать ими.

Он показывает куда-то за спину.

– Людьми прошлого, что практически довели себя до гибели.

– Да, ладно…

Что-то мне не верится. Звучит как бред. Я меряю Мадса скептическим взглядом.

– … Система?!

Выгибаю одну бровь, строю полуудивленную, полунедоверчивую мину. Но Мадс лишь возвращает мне полную какой-то новой, снисходительной жалости улыбку.

– Она, Юрген.

Он суетливо, возбужденно ерзает на месте, прежде чем вновь заговорить, и на этот раз куда сильнее жестикулирует руками.

– Вот, скажи, что самое опасное сегодня для нашего мира?

Я задумываюсь.

– Хм… не знаю. Метеорит?

Говорю наобум. Кажется, где-то слышал подобное. Типа он может врезаться в планету будет взрыв. Мадс смеется, качает головой.

– Ну… столкновение с небесным телом значительных размеров, конечно, довольно опасно. Однако, нет. Не это… На самом деле, куда опаснее для нас потрясения.

Он немного откидывает назад, давая время осознать ответ.

– Потрясения: социальные, экономические… Любые, ведь они неизменно приведут друг к другу и все разрушат.

Я хмурюсь, мне вдруг становится как-то не по себе, ежусь, переспрашиваю.

– Что ты имеешь в виду, под «все разрушат»?

Мадс усмехается.

– То и имею, Юрген. Они разрушат баланс, а значит убьют нас. Равенство в уравнении перестанет выполняться и … кх-х.

Он показывает, как будто ломает руками воображаемую палку.

– Мы умрем: от холода, голода, болезней… Не так уж важно, отчего конкретно. Не будет второго шанса, не будет помощи и спасения, мы вряд ли переживем любое значительное изменение собственного существования.

Разводит ладони по сторонам.

– Так что, если в нашем Обществе случится серьезный конфликт: мятеж, бунт, с большой долей вероятности цивилизация просто-напросто вымрет.