Midnight in Moscow

Это была обычная российская тактика, уходящая корнями в глубь советской истории, и именно ее они будут все чаще использовать в ближайшие месяцы в связи с Украиной. Будучи послом, я публично заявил, что если я когда-нибудь случайно упомяну о ядерной войне на переговорах, как это сделали русские, мой президент немедленно отзовет меня, уволит и при этом предложит обследовать мою голову. Это было так опасно и безумно, потому что ни один здравомыслящий человек не хочет ядерного Армагеддона, и Путин в том числе. Но, тем не менее, русские были готовы сказать все, что угодно, включая вызов ядерной войны, чтобы достичь целей государства в лице Путина.

Мы с доктором Донфридом покинули МИД, разочарованные беседой с Рябковым и скептически настроенные на то, что во второй половине дня мы услышим от Козака что-нибудь более обнадеживающее. Мы заехали в посольство, чтобы отнести проекты договоров и перевести их на английский язык. В Вашингтоне было слишком раннее утро, чтобы информировать кого-либо в Госдепартаменте или Белом доме по телефону о том, что произошло с Рябковым, поэтому мы написали электронные сообщения для наших коллег дома и приготовились отправиться в офис Козака.

Во время нашей встречи Чеширский кот был таким же улыбчивым и непостижимым, выдувая дым из своих сигарет с золотым фильтром в лицо помощнику секретаря и пускаясь в длинные солилоквиты о злом и вероломном режиме в Киеве. Он не предложил ничего нового, повторив свое предыдущее наставление о том, что Соединенные Штаты должны вмешаться и направить своих "вассалов" - его слово и любимое среди высокопоставленных российских чиновников в Киеве - на переговоры с лидерами сепаратистов на Донбассе. Единственным новым событием, которое я заметил, было то, что когда дискуссия неизбежно переходила на тему, выходящую за пределы границ Украины, Козак останавливал разговор и заявлял, что не может продолжать, поскольку не уполномочен обсуждать европейскую безопасность, которая является исключительной прерогативой МИД.

Это был классический случай бюрократической ошибки, а не серьезная попытка дипломатии доброй воли. Представление о том, что Украина и европейская безопасность могут быть разделены на два отдельных силоса и не обсуждаться вместе на одной встрече, было фактически, юридически и политически нелепым и полностью противоречило заявленной Россией приверженности "неделимой безопасности" Европы, которая, конечно, включает Украину. Но для них это был инструмент, позволяющий избежать реальных переговоров, пытаясь при этом создать видимость дипломатии. Мы с доктором Донфридом ушли со встречи с Козаком такими же разочарованными, как и с предыдущей встречи с Рябковым. Более того, из-за длинных диатриб Козака в адрес киевского правительства помощник секретаря опоздала на самолет из Москвы.

Мы вернулись в посольство поздно вечером, и у нас наконец-то появилось время прочитать переведенные проекты договоров, которые нам представил Рябков. Каждый документ был коротким; проект договора с Соединенными Штатами занимал чуть больше трех страниц и состоял из восьми статей. В первых трех статьях содержались банальности, обязывающие обе страны придерживаться "принципов неделимой, равной и ненанесенной ущерба безопасности", а также обязательство не "предпринимать действий, не участвовать и не поддерживать деятельность, затрагивающую безопасность другой стороны", будь то "самостоятельно или в рамках международной организации, военного союза или коалиции".

Статья 4 проекта договора с Соединенными Штатами дошла до самой сути путинского стремления к гарантиям безопасности, уничтожив ключевое положение Североатлантического договора, на основе которого было создано НАТО. Этот проект статьи обязывал Соединенные Штаты "предотвратить дальнейшее расширение НАТО на восток" и "отказать во вступлении в Альянс государствам бывшего Союза Советских Социалистических Республик". Кроме того, Соединенным Штатам будет запрещено "создавать военные базы на территории государств бывшего Союза Советских Социалистических Республик, не являющихся членами" НАТО, использовать "их инфраструктуру для любой военной деятельности или развивать с ними двустороннее военное сотрудничество".