Midnight in Moscow

Следующая статья проекта договора резко ограничивала развертывание американских вооруженных сил по всему миру, в том числе в поддержку договорных обязательств НАТО и в защиту союзников по договору, таких как Япония и Южная Корея. Статья 5 проекта запрещала Соединенным Штатам "развертывать [свои] вооруженные силы и вооружения, в том числе в рамках международных организаций, военных союзов или коалиций, в районах, где такое развертывание может быть воспринято другой стороной как угроза ее национальной безопасности". Это будет включать запрет на "полеты тяжелых бомбардировщиков, оснащенных ядерным или неядерным вооружением, или развертывание надводных боевых кораблей любого типа, в том числе в рамках международных организаций, военных союзов или коалиций, в районах за пределами национального воздушного пространства и национальных территориальных вод соответственно, откуда они могут атаковать цели на территории другой стороны".

Статьи 6 и 7 были направлены на ограничение развертывания Соединенными Штатами ядерного оружия и охватывали расширенное сдерживание их "ядерного зонтика" для защиты Японии, Южной Кореи и всех союзников по НАТО. Проект договора запрещал Соединенным Штатам размещать "ракеты наземного базирования средней и меньшей дальности за пределами [своей] национальной территории, а также в районах [своей] национальной территории, из которых такое оружие может атаковать цели на национальной территории другой стороны". В более широком смысле, Соединенным Штатам будет запрещено размещать любое "ядерное оружие за пределами своих национальных территорий", и они будут обязаны "вернуть такое оружие, уже размещенное за пределами своих национальных территорий" в США, что отменит десятилетия политики США в области ядерной обороны.

Проект договора с НАТО был немного короче, но состоял из девяти статей и был практически идентичен по содержанию и тону проекту договора с США. Статья 4 проекта договора с НАТО декларировала, что Россия и члены НАТО "по состоянию на 27 мая 1997 года... не будут размещать на территории любого из других государств Европы военные силы и вооружения в дополнение к силам, размещенным на этой территории по состоянию на 27 мая 1997 года". Проекты статей 6 и 7 исключали расширение НАТО, "включая вступление Украины, а также других государств", и запрещали "военную деятельность НАТО на территории Украины, а также других государств в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии".

В совокупности два проекта договора, которые представил Рябков, полностью подорвали бы отношения США с союзниками по договору по всему миру и их военную поддержку. Русские, по сути, предлагали переписать Североатлантический договор, чтобы уничтожить основополагающие обязательства по взаимной обороне в этом историческом соглашении , принятом более семидесяти лет назад, во время администрации Трумэна, после войны. Например, на территории союзников по НАТО, которую Россия "воспринимала" как угрожающую, не могли быть размещены американские военные силы, не проводились тренировочные миссии бомбардировщиков, а корабли ВМС США не заходили в порты. Проекты договоров также отменяли политику "открытых дверей" НАТО, закрепленную в статье 10 Североатлантического договора, согласно которой союзники НАТО "могут, по единогласному согласию, пригласить любое другое европейское государство, которое в состоянии содействовать реализации принципов настоящего Договора и вносить вклад в безопасность Североатлантического региона, присоединиться к настоящему Договору".

Совокупный масштаб предлагаемых изменений в давней оборонной политике США, установленной после Второй мировой войны, поражал воображение. Ни один президент США никогда не согласится со многими, если не с большинством предложений, содержащихся в проектах договоров, и русские это прекрасно понимали. Это были не серьезные проекты, которые должны были обсуждаться дипломатами и военными экспертами. Это были необоснованные публичные требования, которые использовались исключительно для введения в заблуждение и дезинформации. Позднее New York Times процитировала слова Сэмюэля Чарапа, эксперта по России из корпорации RAND, о проектах договоров, обнародованных российским МИДом: "Дипломатия требует компромисса и гибкости. Обычно она предполагает отказ от публичных ультиматумов. По сути, это не дипломатия. Это противоположность дипломатии".