Midnight in Moscow

В ответе МИДа конкретно отрицалось, что вторжение на Украину входит в число рассматриваемых "военно-технических мер" (выделено мной): "Никакого "российского вторжения" на Украину [то, что официальные лица США и их союзников предсказывали с осени прошлого года] не происходит и не планируется", - говорилось в ответе, который я получил в тот день. Таким образом, 17 февраля МИД письменно изложил то, о чем высокопоставленные российские чиновники неоднократно говорили с момента встречи Бернса в Москве в начале ноября. Россия не только не будет вторгаться на Украину, но и не планирует этого делать. Конечно, массированные военные действия России и многие другие действия, такие как кибератаки, начиная с ноября, полностью опровергли это утверждение. Недолго осталось ждать, сдержит ли Россия данное ею слово.

Что касается более широкого вопроса безопасности в Европе, то в ответе МИДа четко сказано, что российские требования не подлежат обсуждению. "Предложение России является пакетным и должно рассматриваться в целом, а не по пунктам". Действительно, как и проекты договоров, представленные в декабре, "пакетное предложение" было публичным ультиматумом со стороны России. Это была полная противоположность дипломатии. На мой взгляд, решение было принято.

Президент Байден согласился. На пресс-конференции в пятницу, 18 февраля, на следующий день после того, как МИД передал мне ответ России, его спросили, считает ли он, что Путин принял решение о вторжении. Он ответил: "На данный момент я убежден, что он принял это решение. У нас есть основания так считать". Тем не менее, Байден был готов допустить продолжение дипломатических переговоров с русскими до того момента, когда Путин начнет войну, заявив, что "пока он этого не сделает, дипломатия всегда остается возможной". Секретарь Блинкен принял приглашение Лаврова встретиться 24 февраля, если только война не начнется до этого.

Секретарь позвонил мне с Мюнхенской конференции по безопасности в субботу, 19 февраля, чтобы узнать, как дела, и поделиться мыслями о том, что должно произойти. Я сказал ему, что, по моему мнению, мы неизбежно движемся к войне в Европе, и это будет агрессивная война со стороны России без всяких оснований, подобно войне, которую Германия начала своим вторжением в Польшу в 1939 году. Вопрос только в том, когда она начнется.

Я относил себя к тем, кто считал, что Путин начнет войну только после завершения зимних Олимпийских игр в Пекине в воскресенье, 20 февраля. Я полагал, что он не захочет отвлекать внимание мировой общественности от столь важного события для своего "дорогого друга" Си, от которого он становится все более зависимым. Но не все с этим согласились. 11 февраля Джейк Салливан заявил в Белом доме, что "мы продолжаем наблюдать признаки российской эскалации, включая прибытие новых сил к украинской границе", и что вторжение может начаться "во время Олимпиады", что означало, возможно, в течение выходных - в том числе во время нашего с секретарем выступления. В итоге Олимпийские игры завершились без начала новой войны в Европе.

Предсказать дату вторжения с какой-либо уверенностью было сложно, поскольку оценки разведки быстро менялись. Тем не менее Соединенные Штаты смогли использовать ту достоверную информацию, которой они располагали, в своих интересах. Использование рассекреченной разведывательной информации администрацией Байдена, действительно, сыграло ключевую роль в информировании американской общественности и всего мира о том, что Россия планирует сделать в Украине. Конечно, из-за предыдущих провалов американской разведки к этому относились скептически, но использование рассекреченных разведданных администрацией Байдена оказалось инновационной и эффективной стратегией. Кроме того, ее реализация заняла много времени и была непростой из-за требований процесса рассекречивания, направленных на защиту источников и методов, с помощью которых Соединенные Штаты собирают разведданные.

Использование рассекреченных разведданных было не просто публикацией информации о военных передвижениях. Репортажи включали в себя раскрытие планов Кремля по инсценировке провокаций или ложных операций, направленных против россиян по обе стороны границы с Украиной, которые могли бы быть использованы для оправдания вторжения. Публичное раскрытие информации об этих операциях заблаговременно помешало их осуществлению русскими и их пользе. Секретарь Блинкен дал интервью CNN в воскресенье утром, 20 февраля, и рассказал о продолжении российских военных учений и массировании войск на границе с Украиной, заключив, что "все это, наряду с ложными операциями, которые мы наблюдали в выходные, говорит о том, что разработанная нами программа действий продвигается вперед".