Midnight in Moscow

Но я глубоко сомневался в том, что мне стоит покидать свой пост, а тем более полностью уходить из правительства. С одной стороны, я чувствовал себя виноватым, поскольку моя отставка не облегчила бы жизнь моим коллегам, остающимся на службе в департаменте, или моему преемнику, если бы ему или ей посчастливилось быть утвержденным Сенатом в условиях ухудшающейся политической обстановки в Вашингтоне. Я также не хотел покидать государственную службу и отказываться от более широкой миссии по защите интересов Америки во всем мире. Так что, с одной стороны, я был измотан и нуждался в переменах. Но, с другой стороны, я хотел не сворачивать с намеченного пути.

Я только начал размышлять над этой дилеммой и рассматривать другие должности, на которых я мог бы продолжить службу, когда незадолго до моей встречи с министром Помпео представилась привлекательная возможность.

В начале июня посол Джон Хантсман вернулся в отпуск из Москвы, чтобы сообщить президенту и секретарю, что он собирается оставить свой пост 1 октября 2019 года, чтобы баллотироваться на пост губернатора (снова) в штате Юта. Мы с ним встретились в моем кабинете в министерстве 4 июня, прежде чем он вышел в коридор, чтобы сообщить новость секретарю Помпео. Мы с Джоном обсудили важность работы, которую он покидает, и то, кто может быть хорошим кандидатом на его место.

Я не упомянул об этом на первой встрече с послом, но в голове у меня возник вопрос, является ли его отъезд решением моей профессиональной дилеммы. Должность посла в Москве была ролью, на которой я мог продолжать заниматься ключевыми вопросами внешней политики, над которыми я работал в качестве заместителя секретаря. Россия, будучи постоянным членом Совета Безопасности ООН и ядерной и энергетической сверхдержавой, была так или иначе вовлечена практически в каждый вопрос, имеющий значение для американских интересов и безопасности. В личном плане Россия представляла для меня особый интерес. С юности я был очарован этой страной.

В ходе последующих встреч и телефонных разговоров с послом Хантсманом в течение следующих десяти дней мы обсуждали возможность того, что я стану его преемником. Джон с большим энтузиазмом отнесся к этой идее, объяснив не только очевидную важность этой должности, но и то удовлетворение, которое он получал от нее. Он считал, что я хорошо подойду на эту должность и смогу повлиять на русских, поскольку они будут уважать меня как бывшего заместителя госсекретаря. Он сказал, что будет выступать за мой выбор перед президентом, если я захочу получить эту должность. За время, прошедшее между этими разговорами и встречей с госсекретарем Помпео, я уже решил, что хочу.

Мой интерес к работе послом США в России только возрастал по мере того, как я рассматривал преимущества этого шага. Их было много, некоторые из них были профессиональными или ориентированными на оказание услуг, а другие - более идиосинкразическими.

Главной причиной, конечно, было то, что я мог оставаться на государственной службе, проводя внешнюю политику США, не испытывая чувства вины за то, что бросил своих коллег в Государственном департаменте. Но при этом я был бы сам себе хозяином в управлении представительством США в России и меньше подвергался бы недисциплинированным махинациям Белого дома. Например, я мог бы контролировать свой ежедневный график, а это означало, что - возможно, наиболее привлекательно - я больше не буду заменять секретаря на важных встречах в последнюю минуту, когда его без предупреждения вызывают в Овальный кабинет, что нередко случается в администрации Трампа.

Однажды госсекретарь Помпео был вызван президентом в Белый дом, без возможности отказаться или отложить встречу, незадолго до того, как он должен был встретиться в министерстве с министром иностранных дел Мексики Марсело Эбрардом. Его сотрудники вручили мне справочник секретаря для встречи и сказали, что я буду принимать министра иностранных дел, чтобы обсудить темы, которыми я в последнее время не занимался - в том числе ситуацию на южной границе Соединенных Штатов, - и у меня будет минимум времени на подготовку. Хотя я справился с этой задачей, и встреча закончилась улыбками и рукопожатиями, подобные замены в последнюю минуту не являются способом проведения внешней политики США.