Midnight in Moscow

В поисках решения и стремясь сгладить мое нескрываемое недовольство, мой преемник на посту заместителя госсекретаря Стив Биган позвонил мне и сказал, что генералу Волтерсу не придется присутствовать на параде, но Стив спросил, поеду ли я один, чтобы представлять президента. Измученный, но довольный тем, что удалось предотвратить еще более худший исход, я ответил, что поеду. 24 июня посол Великобритании Дебора Броннерт и я незаметно сели вместе в центре одной из трибун на Красной площади, чтобы посмотреть парад, который оказался впечатляющей (по крайней мере, для такого гражданского человека, как я) военной демонстрацией. К счастью, ни в одной прессе не появилось ни одной моей фотографии на параде. Они, конечно, появились бы, если бы со мной сидел генерал Вольтерс. Российское правительство и средства массовой информации получили бы еще один день на славу, а чекисты в Кремле улыбались бы.

На следующий день после Парада Победы началось электронное голосование на давно запланированном Путиным референдуме по конституционной реформе. Очное голосование состоялось 1 июля, и конституционные реформы, одобренные Путиным, были утверждены 78 процентами проголосовавших - цифра, которая в чем-то удивительно высока, а в чем-то менее удивительна. Наблюдая за многими выборами в России, мне показалось, что процент голосов в районе середины и выше 70-х годов - это "сладкая точка" для политических оперативников в Кремле, которые "управляют" российской демократией. Если бы процент был выше, голосование показалось бы явно фальсифицированным. Значительно меньшее значение не свидетельствовало бы о достаточной общественной поддержке. Значительно более низкий перевес также означал, что в случае технических неполадок или других ошибок нужный результат (избрание определенного кандидата или принятие вопроса на референдуме) может не наступить.

Путин мог "управлять" российской демократией, но он не мог контролировать "Ковид-19", и пандемия оставалась бичом в России, с высокими показателями заражения и смертности. Путин ответил пропагандой и дезинформацией. Самое важное послание, как и следовало ожидать, было связано с властью - с сигналом о том, что российское правительство контролирует ситуацию. На православную Пасху, 19 апреля 2020 года, в условиях повсеместной нехватки больничных коек и врачей по всей стране, Путин заявил верующим, что ситуация с Covid-19 в России "находится под полным контролем".

Связанное с этим ложное утверждение заключалось в том, что, хотя Ковид-19 может быть проблемой, перспективы в России гораздо лучше, чем в других странах. Повторив свои слова, сказанные в марте, 24 сентября 2020 года Путин заявил губернаторам российских регионов, что ситуация с Ковид-19 в России "намного лучше, чем в некоторых других странах". Единственный способ, которым он мог обосновать это утверждение, - манипулирование российским правительством данными о состоянии здравоохранения, в частности о смертности от Ковид-19. Статистика действительно была подозрительной с начала пандемии. Опрос российских медиков в мае 2020 года, по данным Радио Свободная Европа/Радио Свобода, показал, что "более трети врачей, работающих с пациентами с коронавирусом в России, получили "инструкции" по манипулированию статистическими данными о вспышке КОВИД-19". Это может помочь объяснить, почему в трех отдельных случаях в конце апреля и начале мая 2020 года врачи "загадочным образом [выпадали] из окон больниц в России", как сообщает CNN.

Многочисленные средства массовой информации и организации здравоохранения в конечном итоге смогли документально подтвердить манипулирование статистикой по Ковид-19 со стороны российского правительства. Анализ статистики смертности, проведенный газетой New York Times, показал, что смертность в России во время пандемии в 2020 году была на 28 % выше, чем в предыдущие годы, и превышала рост смертности в США и большинстве европейских стран. На основании проведенного анализа "Таймс" пришла к выводу, что реальная российская статистика "Ковид-19" "опровергает утверждение президента Владимира Путина о том, что страна справилась с вирусом лучше других". Далее "Таймс" повторила то, о чем я сообщал в Вашингтон: Россия "больше внимания уделяла общественным связям и экономическим аспектам пандемии, чем борьбе с самим вирусом".