Midnight in Moscow

Это было наглядно продемонстрировано в ходе продвижения российским правительством вакцины "Спутник V", одной из трех вакцин, производимых в России. Путин с большой помпой объявил 11 августа 2020 года, что Россия зарегистрировала первую в мире вакцину против коронавируса "Спутник V". Но чтобы Путин мог заявить об этом, разработчику вакцины, московскому НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи, пришлось спешно выводить "Спутник V" на рынок, не завершив обычно необходимые исследования и испытания, которые проходили другие конкурирующие вакцины на Западе. Более того, русские подозрительно медленно делились данными с международными регулирующими органами и другими исследователями, что не позволило международным регулирующим органам, включая ВОЗ и Европейское агентство по лекарственным средствам, которые так и не одобрили Sputnik V, выдать разрешение на экстренное использование. Это не помешало России подписать соглашения о поставках Sputnik V в страны Юга, которые отчаянно нуждались в любых вакцинах, независимо от того, были они полностью изучены и протестированы или нет. В конечном счете, главными интересами российского правительства в проекте Sputnik V были связи с общественностью и экономика, а не общественное здравоохранение.

Это стало до боли ясно вскоре после встречи, которую я провел с министром здравоохранения России Михаилом Мурашко, по его просьбе, в министерстве 14 июля 2020 года, чтобы обсудить вакцины и пандемию. Министр был уральским врачом, недавно назначенным на свою должность в Москве. Он просил меня оказать помощь в том, чтобы американские государственные учреждения и регулирующие органы в сфере здравоохранения, а также американские фармацевтические компании наладили взаимодействие с российскими коллегами для сотрудничества в области исследований вакцин и других вопросов, связанных с пандемией. На первый взгляд его предложение не вызывало возражений и даже заслуживало похвалы. Кто откажется сотрудничать ради блага человечества?

Но запрос был сделан российским правительством, а с ним никогда не было ничего простого и понятного. 16 июля, через два дня после моей встречи с доктором Мурашко, Би-би-си опубликовала материал под заголовком "Коронавирус: Российские шпионы нацелились на исследования вакцины Covid-19". Би-би-си сообщила, что официальные лица США, Великобритании и Канады предупредили, что "хакеры, которые "почти наверняка" действуют как "часть российских разведывательных служб", "нацелились на организации, пытающиеся разработать вакцину против коронавируса в Великобритании, США и Канаде". В тот же день газета New York Times описала российских хакеров как использующих "хаос, созданный пандемией коронавируса", чтобы "украсть разведданные о вакцинах у университетов, компаний и других организаций здравоохранения". Со ссылкой на "американские разведслужбы" Times пришла к выводу, что "русские стремились украсть данные исследований, чтобы быстрее разработать свою собственную вакцину, а не саботировать усилия других стран".

У меня не было оснований полагать, что министр здравоохранения России был конкретно осведомлен о хакерской деятельности российских спецслужб, когда он встречался со мной 14 июля - хотя я отметил, что до того, как доктор Мурашко поступил в медицинский институт, он работал в советском Министерстве внутренних дел. Как бы то ни было, мы больше не разговаривали.

Недели превратились в месяцы изоляции в Москве во время пандемии для моих коллег и меня в посольстве. Я начал задумываться о предстоящих в ноябре президентских выборах в США, которые могли оказать значительное влияние на мой статус посла США в Москве. Грейс надеялась, что президент Трамп проиграет, не только потому, что она была (и уже давно) его политической противницей, но и потому, что считала, что в этом случае меня попросят уйти в отставку и вернуться домой в январе 2021 года в администрации Байдена. Я был вынужден согласиться с ней по поводу вероятности такого развития событий в случае победы Байдена. Я с нетерпением ждал воссоединения с семьей, но, с другой стороны, я слишком сильно вложился в миссию, чтобы надеяться, что меня выдернут из России, и в любом случае у меня было слишком много забот в посольстве осенью 2020 года, чтобы тратить время на построение умозрительных планов на период после выборов.

Негативные последствия пандемии для работы миссии накапливались с каждым днем. У нас было множество случаев заражения вирусом Ковид-19, и несколько членов общины заболели. Наша медицинская команда на посту проделала огромную работу по уходу за всеми и восстановлению здоровья инфицированных и больных, за одним исключением. В ноябре мой друг, старший офицер, который был очень популярен в посольстве, заразился и сильно заболел вместе с двумя членами своей семьи. Члены его семьи выздоровели через несколько дней, но он не мог избавиться от симптомов, которые начали ухудшаться. Наши врачи посоветовали эвакуировать его в Соединенные Штаты по медицинским показаниям.