Midnight in Moscow

Позже вечером, в телефонном разговоре с Грейс, я рассказал ей о послании посла Смита. Она была недоверчива и очень разочарована тем, что мы не обсуждали мои планы по возвращению домой. Но она отметила, что идея о том, что меня попросят остаться в Москве, была маловероятной, и я не мог не согласиться, когда она заявила: "Джо Байден ни за что не удержит никого из администрации Трампа, и уж точно не посла Трампа в России". За многие годы работы в Вашингтоне я убедился, что новый президент заменяет политических назначенцев предыдущей администрации, даже если будущий президент принадлежит к той же партии, что и действующий. Например, в 2008 году я знал, что если бы Джон Маккейн победил, он бы сменил меня на посту заместителя министра торговли, хотя я был пожизненным республиканцем и служил министерству преданно и компетентно. В тех случаях, когда претендент побеждает действующего президента, претендующего на второй срок, как это было в 1992 году, когда губернатор Билл Клинтон победил президента Буша, крайне редко случается, что политический назначенец остается на своем посту.

Следуя совету Грейса, я не рассчитывал остаться на посту посла в Москве. Тем не менее, примерно через неделю мне снова позвонил Дэн Смит и сообщил, что приходящая администрация определенно хочет, чтобы я остался на своем посту, но не готова объявить об этом публично. Таким образом, я должен был продолжать создавать впечатление, что ухожу в отставку, в том числе готовясь к переезду. Однако это создало для меня некоторые сложности. Если бы я действительно уходил, мне пришлось бы заранее уведомить о своем уходе МИД России и представителей дипломатического корпуса. Но я потерял бы доверие к себе в будущем, если бы уведомил, а затем быстро отозвал уведомление, когда приходящая администрация была готова объявить, что я остаюсь. Я решил не уведомлять МИД о своем отъезде, основываясь на представлении Дэна.

Однако когда на календаре наступил январь 2021 года, я начал немного волноваться, потому что мне все еще не разрешили сообщить, что я остаюсь послом. Я задавался вопросом, не передумал ли избранный президент. 8 января я позвонил Дэну, чтобы уточнить ситуацию. Я сказал, что если будущая администрация передумает в последнюю минуту и мне действительно придется уехать, то для посла США будет недипломатично, не говоря уже о неловкости, уехать из города по первому требованию. Дэн понял мои затруднения и заверил меня, что меня попросят остаться, но при этом он повторил, что я не могу сказать об этом коллегам в посольстве и должен продолжать создавать впечатление, что уезжаю до инаугурации избранного президента Байдена.

Я был в таком же положении в пятницу, 15 января, за пять дней до инаугурации 20 января. У меня был забронирован билет на рейс из Москвы на понедельник, 18 января. Мы с коллегами упаковали мой кабинет в канцелярии, и я готовился к тому, что мои личные вещи будут упакованы в Спасо-Хаусе в течение выходных. В восемь часов вечера в пятницу по московскому времени Дэн наконец позвонил и сообщил, что меня официально и публично просят остаться на посту посла. Я поблагодарил его за новость и почувствовал огромное облегчение от того, что, по крайней мере, решение было принято и я точно знал, где буду находиться на следующей неделе.

Я позвонил Грейс, чтобы сообщить, что в понедельник не вернусь домой. За последний месяц она пережила те же взлеты и падения, что и я. Она, как всегда, отнеслась с пониманием и сказала, что гордится тем, что новый президент хочет видеть меня своим послом в Москве. Ни один из нас не был рад тому, что мы останемся в разлуке, и я знал, что она втихомолку очень разочарована этим фактом. Я тоже, но я не мог позволить своим коллегам в посольстве увидеть это.

В то время как практически все остальные политические назначенцы Трампа были заменены, Politico сообщило, что "Салливан, однако, был редким исключением". Меня спросили, почему я, будучи республиканцем, остался на своем посту, чтобы работать на демократа в Белом доме. Я ответил, что "возможно, сейчас это уже устарело, но меня учили, что, когда президент просит американца служить, только самый убедительный предлог может оправдать отказ с большими угрызениями совести... а у меня не было никаких оправданий, потому что я люблю свою работу и люблю работать с моими коллегами в посольстве в Москве".

Из последующих публикаций в СМИ я узнал, что мои опасения по поводу того, оставят ли меня на работе в связи с приближением инаугурации, были беспочвенны: "Мы с самого начала знали, что хотим, чтобы Салливан остался в Москве, - сказал неназванный высокопоставленный сотрудник Госдепартамента. Он подходящий человек, и мы не хотели, чтобы эта должность была вакантной". Когда на него надавили, чиновник заявил, что решение "не имело ничего общего с другими кандидатами или их отсутствием", но что "дело было в нем"". Прочитать эти анонимные комментарии было обнадеживающе, хотя к тому времени у меня были гораздо более серьезные опасения.