Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Часть стола, к которой их подвели, была покрыта расшитой белой скатертью, заставленной тонкими фарфоровыми блю­дами. Уже сидевшие там йиллы поднялись, взволнованно ло­поча, и отошли, уступая место землянам. Одетые в черное йиллы на конце стола сомкнули ряды, заполняя опустев­шие места. Ретиф первым уселся за стол, обнаружив рядом с собой Маньяна.

Что здесь происходит?— обалдело спросил второй секретарь.

Они подавали нам собачью еду,— спокойно ответил Ретиф.— Я подслушал одного йилла: они усадили нас за стол на места для слуг.

Вы хотите сказать, что понимаете их язык?

Я изучил его в пути — во всяком случае, в достаточной мере...

Музыка грянула металлом фанфар, и в свободный центр квадрата стола прихлынула волна жонглеров, танцоров и акро­батов, бешено жонглируя, танцуя и кувыркаясь. Набежали слуги, заваливая тарелки и йиллов и землян горами ароматно пахнущей пищи, наполняя тонкие бокалы бледно-пурпурным вином. Ретиф отведал йилльской еды. Та оказалась на ред­кость приятной на вкус. Говорить в этом гаме было невоз­можно, и Ретиф, наблюдая за ярко разодетыми артистами, с аппетитом ел.

Ретиф отвалился от стола, благодарный наступившему му­зыкальному затишью. Последние блюда унесли, а новые бокалы наполнили. Подуставшие артисты остановились для сбора бро­шенных пирующими толстых квадратных монет. Ретиф, отду­ваясь, вздохнул — пир вышел редкостный.

Ретиф,— обратился к нему в сравнительной (по край­ней мере, можно было слышать друг друга) тишине Маньян.— Что вы там говорили, как раз перед тем, как заиграла музыка, о собачьей еде?

Ретиф посмотрел на него:

Разве вы не заметили тут определенной системы, господин Маньян? Продуманной серии намеренных оскорб­лений?

Намеренных оскорблений? Минуточку, Ретиф. Да, они народ неотесанный, пихаются, знаете ли, в дверях и тому подобное... Но...— Он с сомнением посмотрел на Ретифа.

На вокзале они загнали нас на склад багажа. А потом приволокли нас сюда на грузовике для мусора.

На грузовике для мусора!

Только символически, конечно. Далее, провели они нас во дворец через вход для черного люда и выделили нам закутки в крыле для слуг. Потом нас усадили в конце стола, рядом с уборщиками класса кули.

Вы, должно быть, ошибаетесь! Я имею в виду, ведь мы же, в конце-концов, делегация землян; эти йиллы должны наверняка сознавать наше могущество.

Именно, господин Маньян. Но...

С бряцанием кимвалов музыканты вновь ринулись в атаку на уши. В центр квадрата впрыгнули шестеро высоких йиллов в шлемах, разбились на пары и устроили феерический спектакль — полутанец, полубой. Маньян настойчиво дергал Ретифа за рукав, шевеля губами. Ретиф в ответ покачал го­ловой. Никто не мог разговаривать при наяривающем в полную силу йилльском оркестре. Ретиф попробовал ярко-красного вина и с интересом стал смотреть на представление.

Последовал шквал боевых действий, и двое танцоров спот­кнулись и рухнули, а их партнеры-противники круто поверну­лись и снова создали пару, совершая сложный церемониаль­ный ритуал, предшествующий бою, и вдруг схватились, лязгая тупыми саблями. Еще двое йиллов пали оглушенные. Танец, надо признать, вышел буйным, и Ретиф следил за ним, забыв про вино.

Последние два йилла, оставшиеся на ногах, сближались и отступали, круто поворачивались, подскакивали, вертелись, делали финты и принимали стойки. А затем один из них по­скользнулся и упал, шлем у него съехал набекрень. Дру­гой — гигантский мускулистый йилл — резко отвернулся от по­верженного противника и закружился под бешеное завы­вание волынок, покуда сыпались дождем монеты, а затем застыл перед нарядным столом, поднял саблю и звучным ударом приложился ею к серой скатерти перед украшенным галуном и бантом йиллом. Музыка, с последней звенящей судорогой кимвалов, прекратилась.

В наступившей полной тишине танцор-боец с вызовом смотрел через стол. Сидевший йилл с криком вскочил и поднял стиснутый кулак. Танцор склонил голову, положил ладони на шлем и возобновил свой неистовый танец под грянувшую с новой силой музыку. «Галунованный» йилл пренебрежи­тельным взмахом руки отправил на пол горсть монет и сел.

Теперь танцор застыл перед столом, застеленным пар­чой,— и музыка резко оборвалась, когда сабля обрушилась на столешницу как раз перед тяжеловесным йиллом, которого украшали металлические спирали. В ответ на вызов йилл поднялся и взметнул кулак. Вызывающий склонил голову и по­ложил ладони на шлем. Покатились монеты, и танцор двинулся дальше.

Он сделал круг по широкой площадке, вращая саблей и размахивая руками в сложной символике танца, а затем внезап­но вырос перед Ретифом, занеся саблю у того над головой. Музыка оборвалась, и в мгновенно вспыхнувшей тишине тяже­лая сабля, свистнув, ударила по столу, заставив блюда под­прыгнуть от могучего сотрясения.

Йилл смотрел Ретифу прямо в глаза. В тишине зала пьяно хихикнул Маньян. Ретиф встал, пинком отбросив табуретку назад. .

Спокойней, мой мальчик,— призвал посол Позер.

Землянин стоял, и йилл возвышался на целый дюйм над его