Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Порывают и вступают,— задумчиво повторил Ретиф.— Возможно, в этом что-то есть. Но хотел бы я знать, что они будут изучать на д’Ланде? Это индустриальная планета типа «бедные-но-честные»...

Академические частности — дело студентов и их профессоров,— нетерпеливо отмахнулся Маньян.— Наша же задача — всего лишь свести их друг с другом. Постарайтесь не конфликтовать с представителем боганцев. Для вас это будет превосходной возможностью потренироваться в дипло­матической сдержанности — уверен, вы согласитесь, что это не самая сильная ваша сторона.

Загудел интерком. Ретиф нажал кнопку.

В чем дело, мисс Феркл?

В буколическом субъекте с Лавенброя. Он снова здесь,— на маленьком настольном экране мясистые черты лица мисс Феркл неодобрительно сжались.

Этот парень — отъявленный надоедала, оставляю его вам, Ретиф,— довольно сказал Маньян.— Скажите ему что- нибудь, в общем, избавьтесь от него. И помните: здесь, в Штаб- квартире Корпуса, на вас обращены взоры со всех сторон.

Если бы я подумал об этом, то надел бы другой костюм,— ответил ему Ретиф.

Маньян фыркнул и удалился прочь. Ретиф нажал кнопку связи с мисс Феркл.

Впустите буколического субъекта.

В кабинет вошел высокий и широкоплечий мужчина, бронзовокожий и с седоватыми волосами, одетый в обле­гающие брюки из плотной ткани, свободную рубашку с рас­стегнутым воротом и короткую куртку. Под мьпцкой он дер^ жал какой-то узел. Увидев Ретифа, он остановился, окинул его взглядом с головы до ног, а затем подошел и протянул руку. Ретиф пожал ее. Какой-то миг двое рослых мужчин стояли лицом к лицу. На челюсти новоприбывшего заходили желваки, и он скривился от боли. Ретиф тут же отпустил его руку и показал на кресло.

Неплохая работа, мистер,— сказал, массируя руку, не­знакомец.— В первый раз кому-то удалось проделать такое со мной. Хотя, полагаю, сам виноват, ведь начал-то первым я.

Он усмехнулся и сел.

Чем могу быть полезен?—любезно спросил второй секретарь.— Меня зовут Ретиф. Я на пару недель замещаю мистера Маньяна.

Вы работаете в этой культурной шараге, так ведь? Странно, я думал тут одни штафирки. Впрочем, неважно. Я — Хэнк Арапулос. Фермер. А видеть вас я хотел вот по какому поводу...— он поерзал в кресле.— Ну, у нас там, на Лавенброе, возникла действительно серьезная проблема. Урожай вина почти готов к уборке. Уборку-то мы начнем еще через два- три месяца, ну так вот... Не знаю, знакомы ли вы с выращи­ваемым нами виноградом сорта «Вакх»?

Нет,— признался Ретиф.— Не хотите ли сигару?

Он толкнул коробку через стол. Арапулос благодарно кивнул и взял одну.

Виноград «Вакх» — необычный сорт,— сказал он, раску­ривая сигару.— Вызревает лишь раз в двенадцать лет. В про­межутке, к счастью, лоза не нуждается в большом внимании; наше время принадлежит в основном нам самим. Но мы любим фермерство. Проводим много времени, выводя новые виды. Я б­локи размером с арбуз — и сладкие, и все такое прочее.

Кажется очень приятным,— заметил Ретиф.— И где же тут вступает в игру Отдел Независимого Распределения Знаний? ’

Арапулос нагнулся вперед.

Мы усиленно занимаемся искусством. Люди не могут тратить все свое время на гибридизацию растений. Мы превратили всю сушу в парки и фермы, оставив, конечно, несколько приличных лесных районов для охоты и тому по­добного. Лавенброй — приятное местечко, мистер Ретиф.

Похоже на то, мистер Арапулос. Вот только какое...

Зови меня Хэнк. Сезоны у нас дома длинные. Их всего пять. В нашем году примерно восемнадцать земных месяцев. Чертовски холодно зимой — эксцентрическая орбита, знае­те ли. Иссиня-черное небо, звезды видны весь день. Зимой мы в основном занимаемся живописью и ваянием. Потом весна — все еще порядком холодно. Много катания на лыжах, коньках, бобслея — и это сезон для резчиков по дереву. На ша мебель...

По-моему, я видел образчики вашей мебели,— перебил Ретиф.— Прекрасная работа. Но...

Арапулос кивнул.

И все из местного леса к тому же, заметьте. В нашей почве много металлов. Вот эти-то сульфиты и придают дереву настоящий цвет, скажу я вам. А потом приходят муссоны. Дождь, и он льет как из ведра, но солнце все ближе и ближе, все время сияет. Вы видели когда-нибудь ливень при солнце? В этот сезон пишут музыку. Потом лето. Летом жарко. Днем мы отсиживаемся по домам, а когда солнце скроется, всю ночь веселимся на пляже. На Лавенброе много пляжей, суша у нас в основном из островов. Тут наступает время драм и симфоний. Театры устраивают спектакли прямо на песке или на барках, поставленных на якорь. Музыка, прибой, костры, звезды — мы, скажу я вам, близки к центру шарового скоп­ления...

Вы говорите, что теперь пришло время урожая?

Совершенно верно! Осень — наш сезон сбора плодов. Большую часть лет цикла у нас бывают лишь обыкновенные урожаи: фрукты, зерно и тому подобное. Уборка их не зани­мает особо много времени. Основное время мы тратим на архитектуру, готовим к зиме новые дома или вспоминаем былое. В эту пору все чаще мы бываем дома — мы любим комфортабельность и старательно обустраиваем жилища. Но теперешний год — иной. Это — Год Вина.